Какое это было бы счастье!
Но Тар не понимает, что говорит. Они
живут в разных мирах. Он – сын Наземья, она – дочь Подводья. И
зелье трансформации не бесконечное…
С другой стороны… Таривил ведь маг!
Если бы она ему во всём призналась, быть может, он…
Быть может, он смог бы изучить зелье
и узнать его формулу? И… воссоздать, чтобы…
Луришшаэль задумалась, устраиваясь
поудобнее в объятьях Таривила и вновь закрывая глаза.
Что ей делать?
Нет, она не смела молить о надежде
Гвариана, от ритуального брака с которым готова была отречься. Она
молила о чуде Всеблагого Отца.
Но к добру ли эта молитва? Не
чудовищно ли подвергать Таривила опасности? Гнев Гвариана – не
пустой звук…
Только вот… Нужна ли она Гвариану?
Нужна ли?.. Неужели ему мало других Невест?
– Я так тебя люблю, Тар… – засыпая
под столь противоречивые мысли, прошептала она, уже не сознавая,
что произносит эти слова вслух.
Конец седьмой
части
Эртил и Эрушалия
Ветер выл и свистел, кружа снежные
вихри, колючая ледяная крупа с каждым порывом секла лицо, с сухим
щёлканьем била по одежде, осыпала гривы коней и волосы
всадников.
Путники ехали, низко пригнувшись,
пряча лица от урагана.
Лошади недовольно храпели, и их глаза
алыми угольями светились сквозь тьму и метель.
– Руш! – еле перекрикивая завывания
вьюги, окликнул Эртил. – Коней загубим! Давай я создам
пространственный карман!
– Нет!.. – еле донеслось до него
сквозь вой пурги. – Мы должны торопиться!
– Они никуда не денутся, Руш!
Молчание. Лишь свист урагана.
– Я и так знаю, что ты самая сильная
и смелая!
– А ты – изнеженный папенькин сынок!
– обернувшись через плечо, весело и задорно кинула принцесса
Седьмого круга.
– Я потребую компенсации за поклёп! –
с шутливой угрозой крикнул спутник ей вслед.
– С удовольствием, как только доедем!
– смеясь, ответила Руш и сильнее хлестнула своего скакуна. –
Немного осталось!
Дорога нырнула в узкое ущелье, и
поток встречного ветра стал вовсе убийственным. Кони, захрапев и
пригнув головы, встали. Гривы и хвосты их рвал ураган. Эртил,
схватившись за меховую оторочку, удержал капюшон на голове, а с
головы Эрушалии он слетел, и её светлые волосы вплелись в снежные
пряди ночной пурги. Девушка приникла к шее своего жеребца. Эртил
почти не видел спутницу сквозь налипший на ресницы снег.
Тихо выругавшись, он призвал Щит
Воздуха, и обоих всадников окружила сфера безмолвия, за границами
которой выла и бесновалась вьюга.