Графиня Эдит де Гранж была обворожительной невысокой женщиной с
крупными чертами лица, каштановыми волосами и пронзительными карими
глазами. Возраст уже давал о себе знать, но женщина все еще
выглядела отлично: чистое, светлое лицо, чуть поддернутое сеточкой
морщин, свободное платье, высокая, но простая прическа, пара
изящных колец и браслетов на руках.
— Ваши Сиятельства, — я склонился в учтивом поклоне, как того
требовал местный этикет при встрече бароном более высокого по
статусу аристократа.
— Ваше Благородие, — ответила графиня.
Ее супруг и хозяин дома лишь кивнул в ответ головой. Суровый
мужик, чего-то мне Орвист недосказал. Или для него отец — фигура
привычная и виконт не может быть объективен?
— Мы рады, что вы решили посетить нас по дороге в свое имение,
барон Тинт, — голос графа был глубоким, с небольшой хрипотцой.
— Что вы, Ваше Сиятельство, это я должен благодарить вас за
оказанное гостеприимство, — продолжил я официальные расшаркивания,
— я давно не видел вашего сына, Орвиста, и был несказанно рад тому,
что вы пустили меня и моих людей в свой дом.
По лицу графа я не мог прочитать, был ли он доволен моими
словами, или же нет. Таким же непроницаемым было и лицо его
супруги. Орвист тоже изменился в присутствии отца, так что сейчас
меня окружала целая стая де Гранжей, к которой в тот же момент
присоединилась последняя представительница семейства — Айрин де
Гранж.
В обеденный зал вошла статная девушка среднего роста, на вид лет
шестнадцати. На дочери де Гранжей было простое легкое платье
прямого кроя в цветах родового герба, на котором был изображен
ворон над лесом — черное с зеленым с несколькими серебряными нитями
в ткани. Из украшений на девушке была только небольшая серебряная
подвеска в форме птицы на тонкой цепочке, которая отлично украшала
ее длинную шею и ложилась на светлую кожу груди. Так как ужин был
домашним, корсета на девушке не было, и я смог оценить реальные
размеры ее талии — тонкой, четко очерченной, переходящей в
аккуратные небольшие бедра. Лицом единокровная сестра Орвиста была
крайне мила, взяв лучшее от обоих родителей: высокий лоб отца,
темные глаза матери и ее же аккуратную челюсть. Овал лица девушки
был правильным, без резких черт, от него сквозило достоинством,
спокойствием и уверенностью. Самым ярким на ее лице были, конечно
же, брови — длинные и широкие, они предавали юной Айрин еще больше
сходства с хищной птицей.