— Антон! Да за всем присмотрю, впервой ли? Денег только на
магиков оставь, да указание голове в Эдре, и все будет хорошо.
Многие благородные и десятой части той работы, что ты на себя
взвалил, не делают! Пальцем не шевелят! Даже если через год
вернешься, все будет в порядке!
Эти слова Илия меня всегда успокаивали. Пусть он уже и
передвигался с трудом, а эта зима и уход Лу от нас его подкосили
сильнее, чем предыдущие годы в моем имении, но он был разумным
человеком. И я ему доверял.
В последний месяц зимы, за две недели до моего отъезда в
столицу, Илий умер.
Ушел старик во сне, спокойно, за что я был крайне благодарен
судьбе: если бы мне пришлось найти старого жреца упавшим где-нибудь
на кухне поместья или споткнувшегося о порог, не знаю, как бы я
отреагировал.
Похоронили мы его в тот же день, согласно местным обычаям. Я
выбрал место, где дружинники и мои столяры, жившие в небольшом
поселке при лесопилке, собрали большой погребальный костер,
достойный дворянина. Тело жреца, завернутое в черный саван,
водрузили на самый верх конструкции и заложили еще одним слоем
бревен, пропитанных маслом. День был ясным и морозным, ветра почти
не было, так что работа шла споро и четко, как старик и любил.
Когда солнце коснулось горизонта, один из мужчин вручил мне в
руки факел, который я воткнул в основание погребального костра.
Мужики постояли со мной минут двадцать, да разошлись. Последним
меня покинул жрец Фора, которого кто-то вызвал сюда, когда весть о
смерти Илия прокатилась по имению. Он же и провел обряд проводов
усопшего в чертоги бога ночи, и дал мне последние указания, что я
мог сделать с останками, когда костер прогорит.
Жрец советовал аккуратно собрать прах и остатки костей, и
отправить их по течению Мирои — вернуть Илия миру, сотворенному
Матерью. Также я мог захоронить останки на любом приглянувшемся мне
месте, даже устроить некоторое подобие могилы. Я расспрашивал жреца
о методах погребения, пока стоял и смотрел на бушующее пламя
костра. Провожал я Илия в последний путь через бездну к чертогам
Фора достойно и ярко. По словам мужчины в черно-серебристых одеждах
— цвета Ночи и Луны — останки жрецов обычно хоронили у стены или на
территории храма бога, которому они служили.
Так я и поступил. Когда погребальный костер прогорел до конца, я
собрал остатки в специальную каменную вазу, после чего захоронил их
под алтарным камнем в маленьком храме Лу, который мы поставили
богине рядом с часовней Семерым.