– Да брось! Кто старое помянет… Ты ж ему тогда все кишки отбил. Он потом три дня с горшка слезть не мог, так дристал, что от натуги чуть глаза не лопнули, – возразила продавщица.
– Дура ты! Это кодировка была такая, по методу Михалыча. Зато не пил сколько? Четыре недели? Что доказывает несомненную эффективность моего метода перед методом доктора Шичко в лечении хронических алкоголиков. Ну в общем, без заявления и говорить не о чем. Мне до пенсии осталось служить с гулькин хер. И вообще, это дело твоего участкового, вот к нему и иди со своими наболевшими проблемами и побитой задницей. Надеюсь, где его опорник, ты знаешь.
– Ну зайди, поговори с ним! – канючит продавщица. – А я обещаю, что теперь у нас с тобой всё будет по-другому, заодно я и за прошлое рассчитаюсь. – Вика игриво поправляет лямки бюстгальтера, как бы невзначай демонстрируя мне свои прелести.
– «По-другому» – это в смысле, что ты добьешься, как обещала, возбуждения против меня уголовного дела? Да и к тому же после той истории ты во мне уже ничего не будоражишь. Хотя за оказанную услугу всё же рассчитаться надо. Задницу ещё раз покажи.
– Чего?
– Задницу, говорю, ещё раз покажи, продемонстрирую, так сказать, свою готовность искупить вину, и укрепи меня в уверенности, что я этого хочу.
Продавщица с готовностью опять задирает юбку до ушей.
– Так, да? – спрашивает она, вихляя попой.
– Ладно, так и быть, завтра после дежурства зайду.
– А не обманешь? – недоверчиво спрашивает Алевтина.
– Нет, по крайней мере, в том смысле, что завтра я с тебя должок получу. А насчёт поговорить, так о чём мне с твоим дебилом разговаривать? У нас с ним по жизни кардинально противоположные интересы. Тоже мне, собеседник с интеллектом таракана. Ты с ним живёшь, вот ты с ним и разговаривай.
– Ну что ты такое говоришь! Он же вообще-то неплохой мужик, когда не пьет. Вон в прошлом году даже балкон сам хотел отремонтировать…
– Отремонтировал? – спрашиваю я.
– Пока нет, – вздыхает продавщица.
– В общем, я договорюсь с наркологом из психбольницы. Но, чтобы претензий не было, ты его сама туда волоки, а теперь дай мне сигареты, а то я на дежурство опаздываю.
Поясню: я нахожусь в состоянии хронического развода, то есть с женой мы не живём уже более двух лет, но до сих пор официально считаемся мужем и женой. Таким образом, моё увлечение чужими женщинами роняет лишь слабую тень на безупречную репутацию офицера милиции.