Видишь ты этих пилотов, Мэллори Рингесс?
Я видел безумие и хаос. Передо мной в кубах плавали головы живых мертвецов. Черный, с резкими чертами лица Джемму Флоуто пускал слюни с тонких губ.
– Ты поймала их в ловушку, а значит, можешь освободить. И меня тоже.
Но они свободны. Или будут свободны, когда вселенная переделает себя по-иному. Что было, то будет.
– Так говорят скраеры.
Относительно времени: когда вселенная расширится так, что две соседние звезды станут также далеки друг от друга, как теперешние галактические скопления Журавля и Гончих Псов, по прошествии биллиона ваших лет, эти пилоты останутся такими же, как ты их видишь, – застывшими в вечном «сейчас». Легче остановить время, чем включить его вновь, верно? Легче убивать, чем созидать? Но созидание не знает времени; созидание – это все.
– Эти пилоты в дереве, где бесконечность переходит в безумие, – видела ли ты их безумные, застывшие лица?
От безумия средства нет. Это цена, которую некоторым приходится платить.
– Я чувствую, что сам схожу с ума в этой ветви, которая делится надвое и еще раз надвое, а ты говоришь, что нет способа выйти из бесконечности, и прекрати шутить с моим разумом!
О нет, Мэллори, неистовый мой, мы еще поиграем, и я покажу тебе, что такое миг вечности – а быть может, и безумия тоже. Хочешь присоединиться к другим пилотам ? Посмотри хорошенько – тот пустой куб приготовлен для тебя.
Тогда я заметил то, на что должен был сразу же обратить внимание: в Тверди пропало восемь пилотов, но в кубах плавало только семь голов, и среди них не было огромной, похожей на моржовую головы Тихо.
– Что ты сделала с Тихо?
Я и есть Тихо, а Тихо – это я, часть меня.
– Не понял.
Тихо существует в моей памяти.
Она снова заговорила девчоночьим голосом, но на сей раз он был не столь звонким и не столь уж девчоночьим. Невинные переливы флейты окрашивались темными, зловещими нотами:
Но между кедров, полных тишиной,
Расщелина по склону ниспадала.
О, никогда под бледною лупой
Так пышен не был тот уют лесной,
Где женщина о демоне рыдала!
[9]
Он был дикарь под шелком своих одежд, прекрасный дикарь, демон-любовник. Познакомившись с его неистовым разумом, я отделила его мозг от тела и скопировала синапс за синапсом в маленьком кармашке одного из моих мелких мозгов. Вот он, Джон Пенхаллегон, – смотри.