Риверс рассказал, как остатки войска сира Стаффорда отступили в Ланниспорт. Без осадных машин штурмовать Утес Кастерли нельзя, но Молодой Волк отплатил Ланнистерам за разорение Речных земель. Лорды Карстарк и Гловер отправились вдоль побережья, леди Мормонт захватила тысячи голов скота и теперь гонит их к Риверрану. Большой Джон занял золотые копи у Кастамере, Впадины Нанн и холмов Пендрика. Сир Вендел засмеялся.
– Ланнистера ничто так не раззадорит, как угроза лишиться своего золота.
– Как королю удалось взять Зуб? – спросил сир Первин Фрей своего сводного брата. – Это сильная крепость, и она бдительно охраняет дорогу через холмы.
– Он и не думал его брать – просто взял и обошел его ночью. Говорят, дорогу ему указал лютоволк, этот его Серый Ветер. Зверь нашел козью тропу, идущую по ущелью и вдоль хребта, извилистую и каменистую, но достаточно широкую, чтобы проехать по ней гуськом. Ланнистеры на своих сторожевых башнях даже и не глядели в ту сторону. – Риверс понизил голос. – Рассказывают, что после битвы король вырезал сердце Стаффорда Ланнистера и скормил его волку.
– Я не верю этим россказням, – резко сказала Кейтилин. – Мой сын не дикарь.
– Как скажете, миледи. Однако зверь это заслужил. Он ведь не простой волк. Большой Джон говорит, что не иначе, как старые боги Севера послали этих лютоволков вашим детям.
Кейтилин вспомнила день, когда ее мальчики нашли волчат в снегу позднего лета. Пятеро их было, три самца и две самочки, для законных детей Старка… и шестой, белый и красноглазый, для бастарда Джона Сноу. Да, не простые это волки. Совсем не простые.
Когда они остановились на ночлег, Бриенна пришла к ней в палатку.
– Миледи, теперь вы в безопасности среди своих, в одном дне езды от замка вашего брата. Позвольте мне вас покинуть.
Вряд ли стоило этому удивляться. Девушка всю дорогу держалась замкнуто и почти все время проводила с лошадьми, расчесывала их и удаляла камни из копыт. Еще она помогала Шадду стряпать и потрошить дичь, а охотиться умела не хуже мужчин. О чем бы ни попросила ее Кейтилин, Бриенна со всем справлялась ловко и без жалоб и отвечала вежливо, когда к ней обращались, но сама не разговаривала ни с кем, никогда не плакала и не смеялась. Она ехала рядом с ними все дни и спала рядом все ночи, но так и не стала одной из них.