Елена
Я не запомнила обстановку, следуя за Анной Петровной. Больше оглядывалась, так как мне в затылок дышал тот самый громила. Запомнила лишь одно: моя комната находилась на третьем этаже.
Когда мы спустились и меня проводили в столовую, первое, что увидела, были его глаза — невероятно темные, словно сама ночь смотрела на меня. Они напоминали бездонные черные дыры. Его губы дрогнули.
— Добрый вечер, моя прекрасная Елена. Ты такая красавица. Моя красавица.
Он говорил что-то еще, но я слышала лишь грохот собственного сердца.
Я встретилась с его пристальным взглядом, и от моей фальшивой решимости не осталось и следа. Почти мгновенно Артур оказался прямо передо мной. От его близости у меня скрутило желудок, а во рту резко пересохло. Отвела взгляд, стараясь смотреть куда угодно, но только не на него.
Схватив за подбородок, Джанабаев заставил меня встретиться с ним взглядом. Его голос был глубоким, неторопливым и властным.
— Так не пойдет, моя девочка, — недовольно сказал Артур. — Встречать меня ты должна с улыбкой, отвечая на мою любезность. Итак, повторим заново. Я сказал: «Добрый вечер, моя прекрасная Елена». Что ты должна сказать в ответ?
«ИДИ НА ХЕР, УРОД!» — вертелось на кончике языка. Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не сказать это.
Джанабаев ждал. Он сильнее сжал пальцами мой подбородок, а другую руку положил мне на грудь. От его прикосновения у меня чуть не подкосились ноги. Мне захотелось кричать, бежать, да только куда? Я прокашлялась и сказала:
— Простите… Кажется, я заболела.
Он видел мой страх, ощущал мою дрожь, но продолжал держать за подбородок, а другой рукой гладить и сжимать то одну, то другую грудь, вызывая во мне странные ощущения.
Я попыталась убрать его руки, но он лишь сильнее сжал мою плоть, так, что останутся синяки.
— Добрый вечер, Лена, — повторил он уже с нажимом, с угрозой.
Его глаза горели, а губы улыбались.
Ему нравилась моя непокорность.
И я сказала:
— Добрый вечер, Артур Маркович.
— Просто Артур, Лена. Обращайся ко мне по имени.
— Хорошо.
Я убеждала себя казаться сильной, но не могла.
— Прекрасно, — сказал он довольно и убрал свои руки. Я вздохнула от облегчения.
— А теперь, моя дорогая, приглашаю тебя за мой стол.