- Да. Идем.
Сашка выпускает мою руку, и я начинаю шагать вниз.
- Пока, - ослепительно улыбается Доронину, маша ручкой.
На улицу мы выходим в гробовом молчании. Я чувствую Анфисину нервозность и желание поговорить, но продолжаю делать вид, что не понимаю этого.
- Марин, я что-то не поняла, ты же с Борей или нет? – надрывно. - Просто я пришла, а вы обнимаетесь. Вообще-то Саня мой, если ты не забыла!
- Это не то, что ты подумала. Сашка все это время был в больнице, - шепотом, - только никому. Его избили, и Боря помог ему выпутаться из проблем. Мы встретились у дома, разговорились… его чуть не убили, какая у меня должна была быть реакция?! Мы все детство дружили.
Кажется, я вру не краснея. И да, она не видела поцелуй.
- Блин, - сводит брови, - прости, я же не думала… А сейчас? Сейчас все хорошо у него?
- Говорит, да. Проблем больше нет, - выдыхаю.
- Ну круто, твой Борька - спасатель.
- Ага.
- Ко мне?
- Нет, хочу отдохнуть, да и к завтрашнему дню столько заданий выполнить нужно - учеба, - пожимаю плечами.
- Ну ладно. Пойду тогда к Любке.
- Привет ей.
- Ага.
Смотрю Маринке вслед и, развернувшись, возвращаюсь в квартиру, чувствуя прилив бешеного возбуждения. Стоит позвонить Маратику и сделать рейд по бабам. Прохожу в комнату, замечая, что мама все еще болтает по телефону. Закрываю дверь и ложусь на кровать поверх покрывала, смяв под головой подушку.
Перед глазами ее улыбка, я до сих пор чувствую ее тепло и то, как она ответила на поцелуй, закрываю глаза, складывая руки на груди. Умом я понимаю, что сейчас меня должно волновать другое, но я не могу взять и перестать думать о ней. Она постоянно в моей голове, где бы я ни находился. Когда меня держали на той даче, в бреду я видел Маришу, чувствовал ее прикосновения. Я отъезжал из сознания, но продолжал о ней думать…
Не знаю, когда и почему, но понимание того, насколько она мне нужна, словно обухом ударило по голове, стоило мне увидеть ее в день моего возвращения из армейки. Один взгляд, прикосновение, и назад пути просто не было, и нет до сих пор. Я не врал ей, говоря о том, что думал о ней там, о том, что она мне нужна и мне плевать на все. Я знаю ее почти всю жизнь, внушая себе, что дружу, только дружбой это не пахло никогда. Наверное, я всегда смотрел на нее глазами влюбленного мальчика, прикрывал все ее выходки и добровольно подписывал себя на все, что она пожелает. Если захочет, Баженова сможет вить из меня веревки, и я буду совсем не против.