– Я полагаю, светочастотный удар был лучшим решением, –
ухмыльнулся Локьё, принюхиваясь – генерал Мерис разливал
коньяк.
– Ну… – протянул Мерис с фальшивым сомнением. – Если мои орлы и
нашарят чего…
– То ты мне, разумеется, не сообщишь, – усмехнулся Локьё и
поднёс бокал к лицу, откровенно наслаждаясь запахом. – А я бы очень
хотел посмотреть на остатки этих «генераторов»…
– Я завалю тебя голографиями, – пообещал Мерис.
– Голографиями меня и свои особисты завалят. А мальчишку вы
допросили? Может, он видел чего?
– Уговоришь Колина, так и допросим, – хмыкнул Мерис. – Он с ним
носится, как Господь со своими камнями.
– На Джанге служил? – уточнил Локьё, резанув голубыми глазами
замполича.
Тот расплылся в улыбке, и эрцог качнул головой – не угадал. Но
шутка-то с Господом и камнями – с Джанги?
Шутку и в самом деле придумали в экзотианском Поясе Дождей. Но
не на столичной Джанге, а на соседней Яа. А уж потом имперская
разведка подкинула её колонистам, дабы поумерить авторитет Зелёного
эрцога.
Смех – неплохое оружие, если использовать его с умом. Колонистам
были нужны машины для обработки земли, оружие и резинобетон, а
эрцог прислал им тогда алтарь для религиозной общины. Чтобы не
кормились, понимаешь, но окормлялись.
Вот и пошла в народ шутка. Собирался, мол, как-то Господь на
пикник и долго выбирал, что с собой взять – варёный картофель и
яйца или изумруды с алмазами?
Выбирал-выбирал – да и выбрал по красоте. Долго шёл он потом по
джунглям, проголодался, устал. И вот нашёл красивое место, открыл
корзинку…
И зачем, спрашивается, тащил эту тяжесть?
Линкор Империи «Каменный ворон», капитанская
каюта
Из
отчёта импл-капитана Пайела
– Не рано этого, молодого, в нашу экзотическую компанию? –
прищурился инспектор Джастин. – Не воду лить будем.
– Ну, экзот-то здесь только один, и он не возражает, –
усмехнулся Локьё.
– Вот если бы ещё знать, кто «другой», – заметил, входя,
Колин.
Я держался пока за его широкой спиной. Это была единственная
здесь спина, способная скрыть две «лишних» фигуры разом.
Энрека повязать и вернуть в медблок не удалось. Что уж он там
сказал Колину, не знаю, но тот взял его в капитанскую.
Иннеркрайт был тише воды, ниже травы. Он просочился в каюту,
тенью скользнул к самому дальнему от стола креслу, замер,
пробормотал что-то вежливое по-экзотиански и сполз на сидение.