– Ну, ни фига себе, вопросы пошли, – прошипел Тусекс. – И выпить
не дают.
– Мличу, может, и виднее, он у нас недавно, – неожиданно встрял
Гарман. – А мы привыкали ко всему потихоньку. Был момент, когда я
боялся вас, капитан. До судорог боялся. Вы шутя хлопали меня по
плечу, а я полдня ходил потом как стеклянный. Думал, вот сейчас
споткнусь, ударюсь о переборку этим самым плечом, и оно отвалится.
А потом привык. Мне кажется теперь, что вот так и надо, чтобы
старший по званию смотрел на тебя, а ты уже знал, что он тебе
сейчас скажет. И... – он потерялся в словах, замолчал.
– И мы понимаем тебя без слов, довольно часто, – помог Неджел,
не заметив, как перешёл на «ты». – Мы к этому привыкли. Мне трудно
будет теперь служить с человеком, которому тупо на меня плевать.
Влияешь ты на меня – не влияешь, ты же не борус, в конце концов? Да
я и не знаю, возможно ли такое вообще? Может, ты просто
переутомился, капитан? Все мы на этом ненормальном Юге стали
психами, вот и мерещится всякая дрянь. Лендслер недаром приказал
поставить корабль на карантин. Может, это борусы нам боком вышли? –
Неджел почесал заросшую щёку и обернулся к эйнитке. – А леди нам
сегодня что-нибудь скажет? Это же по её части: разобраться психоз
тут у нас или нет?
– Я бы сама хотела это знать, – разомкнула губы Дарайя. –
Влияет, как правило, сам исток мироздания. Или – его проводник, –
она обернулась и посмотрела на меня долгим, вытягивающим душу
взглядом. – Ты не адепт и не проводник эйи. И влиять ни на кого не
должен. Но, наблюдая за тобой, я вижу – это не так. Ты не согласен,
грантс? – переключилась она на Абио.
Тот туманно и непонятно улыбался, пока эйнитка говорила.
– Весь мир – сеть взаимовлияний, – отозвался он эхом.
– Ты же понимаешь, что речь сейчас не об этом! – женщина
повысила голос.
– Я долго ехал прошлой ночью, потом видел Великого Мастера, –
сказал Абио ещё тише, и мы тоже примолкли. – Он редко нисходит до
пользования техническими средствами связи, но я говорил с ним.
Спросил его о сапфире. Он рассмеялся и велел рассказать вам,
капитан, сказку о цветах Домов камня. Вот я и расскажу. Девять их
было. И каждый цвет символизировал чистоту пути своего Дома.
Зелёный камень хранил пути сердца, жёлтый – мысли, красный – плоти,
синий – интуиции. Не забыли и о черноте бездумия, и о чистоте
помыслов. Только тень позабыли. Обиделась она и пришла первой к
тем, кто хранил чистоту помыслов. И погибли они во мраке, потому
что не видели меры, кроме белого. Тогда засмеялась тень и вошла в
черноту бездумия. Она искушала тьму стать главной силой среди
прочих. И Великий мастер велел наследникам Дома Обсидиана разбить
камень и разделить кровь, чтобы не было в нас соблазна для тьмы. И
поняли мы свою ошибку, и смешали кровь с чужаками...