– Сестра, – сказала мне мадам Аллар, – Валерия ушла из казарм.
– Как? Когда? – говорю я. – О, я этого ожидала!
– Я закрыла лицо платком и притворилась, что плачу. Только из любви к вам, Валерия, решилась я на этот обман. Обстоятельства меня оправдывают. Видя мои слезы, они не могли подозревать, что вы у меня.
Вскоре потом полковник сделал знак вашему отцу, и они вышли. Нет никакого сомнения, что они отправились в Morgue, узнать, не оправдались ли их опасения.
– Что это такое, Morgue? – спросила я.
– А вы не знаете? Это маленькое здание на берегу Сены, куда кладут тела, найденные в реке, чтобы их могли узнать родственники или знакомые. Ниже моста, в реке, протянута крепкая большая сеть; в нее попадают тела, унесенные течением. Впрочем, иные пропадают без вести.
Мадам Аллар поехала в казармы на следующий день.
Все узнали о том, что я пропала без вести. Отец опять ходил в Morgue; меня искали напрасно.
– Ваша мнимая смерть принесла, по крайней мере, один хороший плод, – сказала мне мадам д'Альбре, – отец ваш взял все в свои руки.
– Бедный отец и матушка! – отвечала я со слезами, – Мне жаль их.
– Конечно, его жаль, – сказала мадам д'Альбре, – но его мучит больше всего совесть. Эгоизм заглушал в нем сострадание, и он принес вас в жертву, лишь бы избавиться от семейной перебранки и шума. Подумайте только, Валерия: если вы хотите воротиться домой, то время еще не ушло. Полк выходит не раньше четверга.
– Я боюсь воротиться домой.
– Да, и сказать вам правду, эта история выставит вас в неблагоприятном свете, если вы воротитесь домой. Вы причинили много горя сестре моей и ее мужу. Они примут вас уже не так радушно, потому что вы играли их чувствами. После всего, что случилось, вы не можете быть счастливы в вашем семействе. Отец ваш легко может обойтись и с тринадцатью детьми; у него только и состояния, что его шпага. Я все это обдумала прежде, нежели сделала вам предложение, и теперь думаю, что вам лучше всего оставаться здесь.
– Отцу моему было бы легче, если бы он знал, что я жива.
– Я и сказала бы ему, если бы это было возможно.
– Вы правы.
– Кажется.
– Да, – отвечала я, – все это правда, а все-таки я не могу не жалеть о нем. Я последовала вашему совету, но чувств моих уничтожить не могу.
– Они делают вам честь, и я не порицаю вас за них. Только не давайте им слишком много воли.