— Разрешите последний вопрос, директор Дамблдор?
— Конечно, мальчик мой. Ты можешь спрашивать всё, что
хочешь.
— Во время посещения банка, я спросил про сейфы моего рода.
Гоблины рекомендовали спросить это у моего опекуна, то есть
вас.
— Как я понимаю, ты имеешь ввиду титул Поттеров? — я кивнул,
подтверждая его выводы. — Честно говоря, я не интересовался этим
вопросом. После смерти твоего отца, информация о титуле нигде не
всплывала, и я не знаю, что с ним сейчас. Мне неизвестно, принимал
ли Джеймс титул полностью, и являешься ли ты первым наследником.
Вполне вероятно, что он никому не принадлежит сейчас, но кто же
знает.
— И как мне выяснить это?
— Я мог бы послать письмо на правах твоего опекуна в Палату
Лордов и выяснить, задействованы ли голоса фамилии, но у меня есть
предложение получше. Думаю, тебе было интересно выяснить об этом
самому, не так ли? У меня есть свободные дни на рождественских
каникулах, и, если у тебя не намечено никаких планов, мы могли бы
посетить Часовую Башню.
— Часовую Башню? — переспросил я.
— Да. Это часть королевской администрации, действующая в
Магической Британии помимо Министерства. Она тесно работает с
магическим дворянством и находится под прямой юрисдикцией Королевы.
Там ты смог выяснить все связанные вопросы и получить полную
информацию по всем делам. Так что?
— С удовольствием, директор. Я полностью свободен на
каникулах.
— Вот и договорились. Ближе к рождеству, я сообщу тебе точную
дату. Сорбет? — на его лице снова заиграла добродушная улыбка.
Ждать ужина мой желудок уже отказывался, и мне пришлось
согласиться.
Тени шептали.
Тени дрожали.
Тени боялись.
Издревле, дети, увидев странную тень или услышав необычный звук
ночью, со слезами на глазах бежали к родителям. Они просили
прогнать гнусных монстров, забравшихся под кровать, в шкаф или
куда-либо ещё. Тогда смелый отец или храбрая мать «прогоняли»
чудовищ и укладывали детей обратно спать. Для них это были лишь
глупые выдумки их детей.
Всегда ли детский страх вызывали лишь игры разума? Несомненно
нет.
Изредка, твари из-за грани проникают в мир. У слабых огрызков,
чаще всего случайно оказавшихся в этом мире, попросту не хватает
сил не то, чтобы убить, а хотя бы навредить кому-либо. Тогда, чтобы
не исчезнуть окончательно, они сбегаются на страх. Детский, чистый
и ничем незамутнённый страх.