Вспомнить об этих история её заставили вещи, доставшиеся ей
после смерти деда как единственному родственнику. Дрейк лишь
отмахнулся от «бесполезного старья», а в Джейн прорезалось то самое
детское любопытство. Среди фотографий и писем неясного и откровенно
фантастического содержания были и книги. К примеру, «История
правления Артура, Короля-Дракона» изданная в 1700-х годах и
выполненная в стиле исторических хроник, а не привычных всем
романов о рыцарях круглого стола и святом Граале. Невероятный
раритет, но Джейн так и не смогла найти ничего ни об авторе, ни о
самой книге. Знакомые библиотекари лишь разводили руками, поражаясь
автору и сетуя на очевидные неувязки с той историей, что
преподаётся в школах. И таких книг был не один десяток.
Сейчас же она не была уверена в том, что всё это были лишь
выдумки старика, что хотел развлечь детей.
Адам родился с глазокожим альбинизмом и стремительно
развивающейся поликорией в правом глазу. Врачи кидали жалостливые
взгляды и разводили руками. Никто не хотел браться делать операцию
новорождённому.
В остальном всё шло вполне хорошо. Новая работа, нянечка для
ребёнка, новый закручивающийся роман. Вплоть до первого дня
рождения Адама.
В тот день она всем своим естеством ощутила, как мир вздрогнул.
Четыре полностью сформировавшихся зрачка в его глазу хаотично
забегали, словно искали что-то важное и никак не могли это найти.
Правый глаз её сына уже не смотрел «сюда». Он начал видеть то, что
находится вне этого мира. Тогда же и пришли первые тени и
непрекращающийся шёпот. Или, наверное, именно тогда и она смогла
увидеть их. Редкие кошмары, что снились ей, обратились страшной
реальностью.
Через неделю на пороге появилась гостья, увидев которую, Джейн
чуть не заключила её в объятия. Чёрные волосы и серые, как сталь,
глаза. Такие знакомые волосы и глаза… Как у погибшей мамы. Она
представилась сестрой Мариуса, подкрепив свои слова детскими фото.
Но даже без них, она бы поверила ей. Очерченные скулы, острый
подбородок, прямой тонкий нос. Всё было таким родным.
Когда она попросила показать ей ребёнка, Джейн не удивилась. Она
устала удивляться. Она уже поняла, что все рассказы деда были
реальностью. Реальностью куда более страшной, чем есть вокруг.
Когда женщина вошла в детскую, все тени мигом исчезли, стоило ей
только мазнуть взглядом по углам комнаты. Навязчивый шёпот
наконец-то стих. Она взяла ребёнка на руки и в тот момент зрачки
сына впервые остановились и сосредоточились на незнакомке. Он затих
и, казалось, что все эмоции, присущие детям, пропали. Она не знает,
сколько длилась эта игра в гляделки, но, когда у новообретённой
бабушки пошла кровь из носа, она положила Адама обратно в колыбель
и молча покинула дом.