К чему это я? А к тому, что несмотря на появившихся друзей,
около двух недель после моей выписки из больничного крыла он
отказывался отходить меня и вообще терять из виду, боясь, что со
мной может что-то случиться. Конечно, я понимал его чувства, но
очень быстро это стало раздражать настолько, что вылилось в
небольшую ссору. Небольшую, потому что Перси, проходивший мимо,
раздал нам подзатыльники, выслушал наши версии происходящего и
заставил поговорить друг с другом. За это я ему очень
благодарен.
Вспоминая всё это, невольно перед глазами замелькали моменты из
прошлой жизни: школа, колледж. Родные и друзья, оставшиеся без лиц.
Пускай все эти воспоминания давно затёрлись и обезличились, но
настроения они не добавляли. Нагоняли лишь застарелую тоску и не
более.
Я вздохнул и отвернулся к окну, отложив перо и пытаясь отвлечься
от этих мыслей. Там уже мелькали знакомые пейзажи, что говорило о
близости Лондона. Вообще, несмотря на всё волшебство Хогвартса, мне
почему-то безумно хотелось вернуться домой. В дом, давно ставшийся
мне родным. Стоило только представить его, как поезд издал
длительный гудок, и голос машиниста оповестил о скором прибытии на
вокзал.
Я аккуратно свернул свиток с эссе по Зельям и убрал в сумку
вместе с книгами. Хотелось поскорее закончить с домашним заданием,
чтобы как следует отдохнуть. Размяв затёкшую шею, я накинул зимнюю
мантию и захватив сумку, вышел из купе. Если говорить о мантии, то
зимний её вариант больше напоминал тёплое свободное пальто, отчего
почти не выделялся из общей картины мира в глазах обычных
людей.
Несмотря на приближающуюся остановку, в вагонах абсолютно
отсутствовала толкучка. Несомненно, подавляющее число учеников на
зимние каникулы стремились домой, чтобы уже вместе с семьёй
встретить как маггловские, так и исключительно магические
праздники. Только вот на поезде его покидали в основном лишь
маглорождённые и те, кто живёт непосредственно в Лондоне. Остальных
забирают из Хогсмида родители, а начиная с пятого курса ученик в
праве самостоятельно отправиться домой, используя общественный
камин в деревушке или на станции. Поэтому никакой толкучки, как в
начале или конце учебного года, не было и в помине. В тамбуре,
помимо меня и подошедшего следом Дадли, стояла лишь тройка
студентов.