Заметив сочувственное выражение во взгляде командира, Арсенов упрямо стиснул челюсти и отвернулся. Ветер вздымал вдоль дороги маленькие снежные смерчи, крутившиеся в исступленной пляске, подобно танцующим дервишам. Мурату почудилось, что это – некое одобрение свыше того, что он только что сделал.
– Не теряй веру в Аллаха и в этого маленького отважного мальчика, – торжественно проговорил он.
* * *
Несколькими минутами позже конвой остановился у госпиталя номер девять. Арсенов посмотрел на циферблат наручных часов.
– Почти вовремя, – сказал он. Они с Муратом, чего не допускалось правилами безопасности, ехали в одной машине, но это было вызвано чрезвычайной важностью того звонка, который они ожидали с минуты на минуту.
Подавшись вперед, Мурат нажал на кнопку, и тут же поднялась звуконепроницаемая перегородка, надежно отделившая их от водителя и четырех телохранителей, сидевших впереди. Привыкшие ко всему, те даже не шелохнулись, продолжая смотреть прямо перед собой сквозь пуленепробиваемые стекла.
– Послушай, Халид, уж коли мы решили поговорить начистоту, скажи мне, какие запреты для тебя существуют?
Мурат вздернул свои мохнатые брови, словно недоумевая, что Арсенов не понимает столь очевидных вещей.
– Запреты? – переспросил он.
– Неужели ты не хочешь получить то, что принадлежит нам по праву, то, что завещал нам Аллах?
– Кровь слишком сильно бурлит в твоих жилах, мой друг. Мне это тоже хорошо знакомо. Мы много раз сражались плечом к плечу, каждый из нас обязан другому жизнью, ведь ты не станешь этого отрицать? Поэтому послушай меня очень внимательно. Мое сердце обливается кровью от боли за наш народ, его страдания наполняют меня ненавистью, которую мне с трудом удается сдерживать. Тебе это известно, наверное, лучше, чем кому бы то ни было. Но история учит нас опасаться именно того, чего мы желаем больше всего на свете. Последствия того, что нам предлагают…
– Нет, того, что мы намерены осуществить!
– Да, намерены, – согласился Халид, – но мы обязаны просчитать все возможные последствия.
– Предосторожности! – с горечью произнес Арсенов. – Вечно эти предосторожности!
– Послушай, дружище, – сказал Мурат, взяв собеседника за плечо, – я не хочу быть обманутым. Беспечность, опрометчивость – это верный путь к гибели, поэтому ты должен научиться терпению.