– Терпение! – сказал, как выплюнул, Арсенов. – Ты почему-то не стал учить терпению того мальчишку. Ты дал ему денег и рассказал, где купить патроны. Ты еще больше настропалил его против русских. Каждый день отсрочки – это дополнительный шанс погибнуть, и для этого парня, и для тысяч таких, как он. От того, какой выбор мы сделаем сегодня, зависит будущее Чечни.
Мурат прижал указательные пальцы к векам и круговыми движениями потер глаза.
– Существуют и другие пути, Хасан. Из любой ситуации есть выход. Возможно, нам стоит подумать о том, чтобы…
– У нас нет времени! Решение уже принято, и даже назначена дата. Шейх прав.
– Шейх… – Халид Мурат покачал головой. – Вечно этот Шейх!
В машине зазвонил телефон. Халид Мурат посмотрел на своего верного друга и хладнокровно снял трубку.
– Да, Шейх, – почтительным тоном произнес он. – Мы – здесь, вместе с Хасаном, и ждем ваших инструкций.
* * *
К парапету плоской крыши здания, к которому подъехали машины конвоя, припала фигура человека. Рядом с ним лежала «Sako TRG-41», многофункциональная снайперская винтовка финского производства – одна из многих, которые он модернизировал собственными руками. Корпус из алюминия и полиуретана делал ее легкой, как перышко, а некоторые изменения, внесенные стрелком в конструкцию, – смертоносно точной. Человек был одет в российскую камуфляжную форму, которая нисколько не контрастировала с тонкими чертами его азиатского лица. Поверх камуфляжа на нем был надет легкий кевларовый бронежилет, а в него – вделан прочный стальной карабин. В правой руке мужчина держал черную пластмассовую коробочку размером не больше сигаретной пачки. Это было беспроводное электронное устройство с двумя кнопками на корпусе. Вся картина была наполнена какой-то завораживающей неподвижностью и молчанием, словно стоп-кадр немого кино. Казалось, он умеет разговаривать с тишиной, вбирать ее, подчинять себе и использовать в качестве оружия.
В его глазах поселилась целая вселенная, а улица и дома, на которые он сейчас смотрел, выглядели театральными декорациями. Мужчина считал чеченских солдат по мере того, как те выходили из боевых машин. Их оказалось восемнадцать, включая оставшихся в кабинах водителей, да еще тех, кто находился в центральном БТР, – четырех телохранителей и двух полевых командиров.