– Неужели, брат Алмс?
У ворот стоял Монах из Всеобщего Братства. У него было бледное узкое лицо, обрамленное капюшоном монашеской рясы. Он протянул кубок из резной пластмассы в тот момент, когда Дюмарест остановился.
– Будьте милосердны, брат, – сказал он, – не забывайте о бедных.
– Как я могу забыть о них? – Дюмарест бросил монеты в кубок. – Как о них можно забыть? У вас много работы на планете Кайл, брат.
– Вы говорите правду, – сказал монах. Он посмотрел на монеты в кубке. Дюмарест не поскупился. – Как вас звать, брат?
– Так вы меня помянете в своих молитвах? – Дюмарест улыбнулся, но назвал себя. Монах подошел к нему поближе.
– Вас разыскивает один человек, – тихо сказал он. – Довольно влиятельный человек. Не в ущерб будет вам посетить его.
– Благодарю вас, брат. – Дюмарест знал, что монахи имели высокопоставленных друзей и обладали информационной сетью, пронизывавшей галактику. Всеобщее братство при всем его смирении обладало реальной властью. – Как его зовут?
– Мото Шамаски. Комиссионер. Вы навестите его?
– Да, – отвечал Дюмарест, – здоровья вам, брат.
– Здоровья и вам.
У комиссионера были седые волосы, серые глаза и седая борода, выбритая на манер его Гильдии. Кожа лица имела цвет выцветшего шафрана, покрыта веснушками с мешками ниже косящих глаз. Он поднялся, когда Дюмарест вошел в его офис и поклонился ему в знак приветствия.
– Вы не заставили меня ждать, – сказал он. Его голос был тонок и ясен. – Очень похвально. Что будете пить?
– Спасибо, ничего. – Перед тем, как сесть в предложенное ему кресло, Дюмарест огляделся. Это была пышно и со вкусом обставленная комната с пушистым ковром под ногами, со звукопоглощающей плиткой на потолке. Простой орнамент на панельных стенах, изящные вышивки с запутанной композицией – редкие и ценные образцы искусства Ша Тун.
Мото Шамаски был человеком богатым и образованным.
– Я тронут вашим любезным визитом, – произнес он. – Я полагаю, что вы не страдали от неудобств?
– Нет, – Дюмарест не обманывался в своей собственной важности: комиссионеры всегда были вежливы. – Мне сообщили, что вы хотели видеть меня, – сказал он. – Это действительно так. Могу я спросить, почему?
Комиссионер улыбнулся одними губами, внимательно разглядывая посетителя. Дюмарест понял ритуал: пусть пауза затянется, и она, может быть, выявит что-нибудь интересное – нетерпение, высокомерие, робость или просто всепоглощающую жажду к разговору.