Занятно, по-видимому, всё это добро из колоний, о которых я
что-то невразумительное слышал. Вроде бы туда путь только морем,
при том, что есть летучие корабли. Странно. Но шелк не местный, это
точно, так как народ тут во вполне европейских тканях ходит.
Шерсть, лён, правда и хлопок. Точнее местные аналоги упомянутых, но
очень похожи. А вот чтобы как на востоке: в шелках — такого тут я
не видывал. Ну, кроме этих аристократичных красоток. Мда, горяча
же, вон та, в обтягивающих штанишках.
Так вот, вся эта летающая деревяха из, по-видимому, и без того
недешевой древесины, ибо вызывающе отливающей краснотой, ещё и
повсеместно изукрашена не менее видной резьбой да прочими, порой
кричащими декоративными элементами. Одни, вон, «иллюминаторы» чего
только стоят? Позолоты там не пожалели.
Ага. А вот и название. «Орел», значит. Ну сойдет. Звучно.
Паруса тоже, кстати, не простые. В смысле, не серые и даже не
белые, а вполне себе зеленые. Ну это объяснимо. Зеленичи ведь.
Однако, помимо всяких украшательств, тут присутствуют и
непривычные элементы в конструкции, обусловленые средой, понятное
дело. Например, у Орла два киля, и они ему нужны вовсе не для
устойчивости на волнах и даже не чтобы уверенно держать курс при
разных там «виндах», а, полагаю, элементарно для посадки. Днище
хоть и округлое, но эти вот «полозья» позволят произвести посадку,
а не зависать постоянно таким возмутительным образом, что у меня,
как вертолетчика, это вызывает бурю негодования. Призванную скрыть
страшную зависть. Хотя я и не такое видывал в Единстве. Ну точнее,
Фрой.
Не нравятся мне эти явные симптомы утраты оригинальной личности.
Я хоть и раньше о себе в третьем лице любил говорить, но вот ни
разу не являюсь Квинтом Фроем и не ассоциирую себя с данным
пиратом, поэтому называть этого утырка в первом лице, менее всего
хотел бы.
Так вот, помимо двух килей есть и разнообразные порты с люками
понизу корпуса. Как по бортам, так и в днище. Ну это и понятно.
Перевесившись с борта, много не увидишь и не навоюешь в
пространстве да на высоте, в отличие от плоскости да на морской
глади, поэтому всё выше означенное объективно необходимо.
Проследив взглядом за скачущими по вантам матросами, кои мало
чем отличались от привычных мне по фильмам о 19 веке, я хмыкнул и
проследовал за их сиятельствами. Точнее одно сиятельство сияло
впереди, являя мне манящие формы, а другое — следовало рядом,
возмущенно уставившись на бесцеремонного меня, который отдавал
должное ее великолепной наследственности в лице роскошной матушки.
Рыжая плелась с другого бока, так и не вымолвив до сих пор ни
словечка. Невиданный случай.