Вроде отпустило. Полегчало. Уже и дыхание в норму почти пришло.
— На Бога надейся, а сам не плошай! — раздался голос Аркадия Михайловича из другой части гостиной. — Есть такая поговорка.
От неожиданности сердце едва из груди не выскочило.
Да что же это такое!
Лиза с остервенением принялась вытирать лицо от влаги. Отчего-то стало стыдно и неловко за свою несдержанность. Промокнула слезы обратной стороной топа. Лишь когда морально настроилась, развернулась в его сторону. Похом восседал за столом у противоположной стены в компании Матвея и ее бабушки и задумчиво вертел в пальцах зажигалку. Все выглядели довольно озадаченными. И взволнованными ее состоянием. Бабуля и вовсе, украдкой утирала глаза уголком передника. Лиза сосредоточилась на госте:
— Аркадий Михайлович, — поприветствовала сухо, — что за счастье видеть вас так… скоро?
Темные глаза внимательно следили за ней – будто насквозь просвечивали, как долбаным рентгеном. Эмоции. Мысли. Чувства. Все!
В несколько шагов мужчина оказался возле нее. Осторожно, с особым трепетом помог подняться на ноги. Тут же усадил на диван и сам примостился рядом.
— Я предупреждал, что мы будем видеться довольно часто, — все так же спокойно и равнодушно отозвался Похомов. Замолчал, а после секундной паузы продолжил: — С ним все в порядке.
Для чего он говорил ей это, Лизавета понимала с трудом.
Однако, от подобных слов будто камень с груди убрали.
Она смогла сделать полноценный глубокий вдох.
— Собирайся, олененочек. Прокатимся.
— Куда?
— В город.
— Зачем?
От его ответа в венах заледенела кровь, а сердце, казалось, покрылось инеем.
— На твою съемную квартиру. В больницу. На кладбище.
Глава 1.4
— Ч…что?
Сознание начало медленно меркнуть, а Лиза – превращаться в безвольную тряпичную куклу. Быстро сориентировавшись, что к чему, Похомов схватил за плечи и слегка встряхнул.
— Ты чего это? — легкие шлепки по щекам. — Как мел побелела…
— Кладбище? — внутренности словно кипятком ошпарило. — Больница?
Видя ее потерянный, перепуганный взгляд, Аркадий Михайлович чертыхнулся:
— Тьфу ты! Не было печали. Я пороть тебя буду, ей-богу. Опять черт знает что себе напридумывала?
Не отдавая отчета собственным действиям, Лиза что было сил вцепилась в грубоватую мужскую ладонь, отчего Похом еле различимо вздрогнул.
Будто не привык к вторжению в личное пространство.