– Йэн Фергюсон… – еле слышно шепнула Риган – Карим даже наклонился к ней, чтобы расслышать. – От него пахло лошадьми, и он гордо прохаживался передо мной, похваляясь своим «жеребцом». Он стискивал мне груди, потом запустил руки между ног… Он все время извивался на мне, издавая странные звуки… Затем приказал мне раздвинуть ноги… О, какой большой был у него член, он чуть было пополам меня не разорвал! Но ему было все равно! Все равно! Он двигал во мне этим отвратительным орудием взад-вперед, хрипя и потея. Никогда не знала я такой боли! А потом… потом он еще дважды за ночь овладел мной. Отвратительно! Ненавижу его! – Она разрыдалась.
– А Гуннар Кровавый Топор? – спросил Карим. – Он тоже заставил тебя страдать?
– Когда его плоть вошла в меня, я не чувствовала боли, – уже спокойнее сказала она, – но это было не менее отвратительно. Он силой наклонил меня вперед, насильно заставил принять его член и хрюкал, словно хряк, покуда не излил в меня сок своей похоти!
– Я никогда не возьму тебя силой, – пообещал ей Карим-Аль-Малика.
– Тогда тебе никогда не обладать мной, мой господин, по собственной воле я никогда не отдам своего тела ни одному мужчине в мире!
– Ты отдашься мне, Зейнаб, – нежно сказал он. – Не нынче и, возможно, очень не скоро… Но в конце концов ты по собственной воле станешь моей – и душой, и телом. Мне вовсе не нужно будет ни к чему тебя принуждать. – Он ласково отер ладонью слезы с ее лица. – Не плачь… Прошлого не вернуть и не изменить, но будущее твое будет прекрасным. Это обещаю тебе я, Карим-Аль-Малика. Верь мне, красавица моя.
– Я не верю ни одному мужчине в мире!.. – воскликнула Риган. И он понял ее вполне. Она взглянула на него – в глаза ее понемногу возвращалась жизнь. – А что ты должен такого со мной сделать, чтобы меня можно было преподнести в дар калифу?
– Обучить тебя искусству страсти, – с легкой улыбкой ответил Карим. – Но ведь это пока для тебя пустой звук, правда?
Риган утвердительно кивнула.
– Любовь – настоящее искусство, Зейнаб. Те двое, что так жестоко с тобой обошлись, понятия не имели, какое наслаждение могут даровать друг другу мужчина и женщина. Они были грубы, эгоистичны и тупы. Оба привыкли совокупляться с женщинами, словно кобели с суками. Они ничем не лучше бессмысленных скотов, которым усердно подражают. Но так быть не должно, моя красавица. – Он ласково обнял ее за плечи и поцеловал в лоб. – Со временем я научу тебя всему, что знаю сам. А потом отвезу тебя к калифу, и ты завоюешь его сердце своей красотой и несравненным мастерством.