— Подумал, — гордо заявил Борислав. — Будем сражаться до тех
пор, пока кто-то из нас не сдастся или не потеряет сознание, без
артефактов и зелий. Применяем только стихийную магию. Выбирай себе
секунданта, моим будет барон Деграун.
И в подтверждение его слов барон напыжился и закивал.
— А папенька твой тебе и мне попутно за такие дела голову не
оторвёт, когда ты сляжешь в больничку? — я смотрел на него
безотрывно, ожидая, что он наконец одумается, но Григанский был
явно настроен решительно.
— Договоримся держать всё в секрете, я готов поклясться на роду.
А ты?
Я, мысленно сокрушаясь, шумно выдохнул, выпучив глаза. Ну и что
делать с этим идиотом?
— Зачем тебе это, Борислав? Может, лучше сейчас набьём друг
другу морды, выпустим пар, так сказать, да и разойдемся?
— Нет, — поджал Борислав губы. — Это дело чести. Ты меня сегодня
унизил перед Милой и всем классом. Дуэль решит, кто из нас будет с
графиней Арнгейр.
Я снова не смог сдержаться и рассмеялся:
— Кто будет?! Милана не вещь, мы не можем сражаться за неё, как
за трофей. Во-первых, она вправе сама выбирать, а во-вторых, с чего
ты вообще взял, что она хочет быть с кем-нибудь из нас?
— Да, Милана не вещь и вправе сама решать, — поджал губы
Борислав. — Но если ты проиграешь, ты больше к ней не приблизишься,
если же проиграю я...
Борислав запнулся, видимо, сам он не собирался прекращать
общение с Милой, хотя, учитывая новые обстоятельства, вряд ли она
горит желанием общаться с ним.
— Если же проиграю я, — продолжил он, — до конца учебного года
никто больше не будет тебя трогать и задирать. Я обещаю.
— Мне это не интересно, княжич, какие-то условия дуэли у тебя
идиотские. Сражаться — так по-крупному. Давай так, если я проиграю,
уйду из школы и вернусь на домашнее обучение, а если проиграешь ты
— вернёшься в свой Карпос.
— Но... — глаза Борислава растерянно забегали, его прихвостни
тоже откровенно занервничали.
— Бор, — осторожно позвал его Быстрицкий. — Ты не доложен...
— Но как я скажу отцу, что хочу бросить школ? — с какой-то
обидой в голосе, протянул он. — Отец мне не позволит.
— Не позволит, так не позволит, — фыркнул я и демонстративно
развернулся, дав понять, что разговор окончен, и небрежно бросил на
ходу, уже направляясь прочь: — Предложение помахаться всё ещё в
силе, княжич.