- Товарищ политрук, разрешите пойти вместе с вами? Я
легкораненый, как раз могу помочь.
Кадацкий откровенно неприязненно посмотрел уже на меня, после
чего с этакой чванливой ленцой бросил в ответ:
- Группа сформирована, боец! Нам тунеядцы и трусы не нужны,
вернись в строй!
- Товарищ политрук, – услышав мой голос и обратив внимание на
наш разговор, в него попыталась было вклиниться Мещерякова, –
Самсонов действительно ранен. Он может пойти с нами…
- Товарищ медсестра – голос Кадацкого буквально источает лед, а
должность Ольги он и вовсе выделил презрительной интонацией,
демонстрируя свое превосходство в положении – решение о том, кого
из своих людей направить к нам, принимал начальник заставы. Боец,
ты направлен сюда старшим лейтенантом Михайловым?
Вот что мне тогда стоило сказать «Так точно!»?! Пусть я по
глупости и из-за страха отказа не подошел к командиру с малодушной
просьбой отпустить меня, но ведь не побежал бы тогда политрук лично
у старлея спрашивать, он уже колонну погранцов уводил! Но я на
секунду растерялся, а Кадацкийне дав мне времени сообразить, что
ответить, злобно рявкнув:
- В строй!!!
Его крик словно обжег меня; отступив назад и в ярости сжав зубы,
я развернулся по направлению к уходящим погранцам… Тут-то у меня
еще был шанс оторваться от заставы и попробовать пойти следом за
группой политрука, держа их в зоне видимости. Собственно, когда это
пришло мне в голову, я и затормозил – но как назло, меня заметил
лейтенант Перминов, замыкающий колонну. Может, он даже расслышал
часть разговора – и раздраженный расставанием с женой, буквально
рыкнул на меня:
- Самсонов, в строй! Бегом!!!
Уж его-то, прекрасно осознающего, что вряд ли еще доведется
встретиться с любимой, моя попытка спастись, прикрывшись легким
ранением, наверняка разозлила. Так что летеха внимательно проследил
за тем, чтобы я пристроился к погранцам, и только после этого
повернулся к телегам, отчаянно замахав рукой своей Гале. Та это
увидела, замахала в ответ, крикнула что-то вроде «я тебя дождусь»…
Прозвучало искренне и в тоже время с каким-то отчаянным надрывом.
Даже меня, стороннего человека, сцена их расставания пробрала до
печенок. А что чувствовал в этот миг сам лейтенант?! Он ведь не мог
быть даже уверенным в том, что его жертва не будет напрасной, что
возлюбленная спасется… Хотя, может они все здесь еще верят в то,
что могучая Красная армия за ближайшие пару дней крепким
контрударом выбьет фрицев за Буг? Вполне вероятно – ведь это
единственное, что держит сейчас людей, вступающих с врагом в
неравный бой.