- Прости… Накатило просто.
Взгляд товарища яснеет, хотя обида,
конечно, не уходит полностью. Но слово, как говорится, не
воробей…
Между тем «штуга» подкатывается к
командирскому доту метров на триста – все равно ведь вне зоны
стрельбы орудийных казематов. И снять с них пушки увы, невозможно…
Грохот выстрела самоходки подобен удару грома – а от бетона
советского укрепления поднимается белое облако взвеси. Интересно,
сколько попаданий выдержат стальные створки амбразур?
Впрочем, фрицы не дожидаются, пока
«штуга» их пробьет – под прикрытием огня боевой машины к доту бегом
устремляется группа фрицев.
Неожиданно сзади сухо щелкает
одинокий выстрел «светки» – а на спине одного из фрицев ярко
вспыхивает пламя, задев и бегущего рядом солдата. Даже до нас
доносится отголосок рева объятых химическим огнем людей…
- Молоток, Гриня!
Александр, вставший рядом, лишь
победно улыбается, зато восторженно кричит старлей, вернувшийся из
дота вместе со снайпером. Однако их ликование словно ножом
обрывает, когда «штуга» вдруг разворачивается в нашу сторону.
Спустя секунду взревел мотор самоходки, и, довернувшись так, чтобы
следовать параллельно линии укреплений, штурмовое орудие начинает
неспешно катить вперед. При этом фрицы отступают к бронированной
машине и прячутся за ее правым бортом таким образом, чтобы «штуга»
закрыла их от нашего огня во время движения.
- Боец, достань ствол, аккуратно
постучи по нему в месте, где застряла гильза, и выбивай шомполом.
Если успеешь смазать – смажь, но чтоб к началу атаки пулемет был
исправен!
Совсем недавно едва ли не умирающий
Михайлов приободрился, точнее сказать разозлился, и злость ему явно
помогла. В голосе командира слышится рокочущий гнев, не терпящий
задержек или возражений, потому о том, что цинк мы весь опустошили,
я уже молчу. Вместо этого хлопнув Женьку по плечу, тихо говорю, как
только командир от нас отступил:
- Самоходка вон, как черепаха
ползет, не спешит. Сейчас я попробую до окопов слазить, патронов и
гранат, если есть, достану.
Томилин, лишь согласно кивает.
Предупредив второго номера, я поднимаюсь по ступенькам, и тут же
распластавшись на земле, начинаю спешно ползти по-пластунски к
оставленной позиции. Бегом эти сто метров можно преодолеть одним
рывком, но как-то неохота подставляться под пули.