Осенью собрался курултай, и Батый был поставлен "джихангиром",
возглавив соединенное монголо–татарское войско. Во главе его
туменов стояли почти все принцы крови и самый яростный из «железных
псов» Чингисхана – Субэдей.
Основные силы вторжения монголо–татар сосредотачивались на реке
Воронеж. Сюда, для зимнего похода на Русь сходились
монголо–татарские полчища закончившие «облаву» в половецких степях,
подходила конница Батыя и других ханов, громивших земли буртасов,
мокши и мордвы. На пути захватчиков к центру Северо–Восточной Руси
лежало Рязанское княжество ...
Но это всё было где–то там, далеко на юго–востоке. О нависшей
над русскими землями беде я старался лишний раз не думать. Первые
двое суток провёл в обществе супруги, практически круглосуточно
находясь на территории женской половины терема.
На третий день, 21 ноября, в столице начались традиционные
торжества по случаю церковного праздника «Введение во храм
Пресвятой Богородицы», в народе именуемый просто праздником
Введения, связывая его с началом зимы. В этот день устраивались
зимние игры и катались на санях. В городах Смоленской Руси к списку
развлечений добавились ещё катание на коньках и всеми полюбившиеся
игры в хоккей. На улицах празднично разодетый народ ходил гурьбой и
распевал весёлые песенки.
Введенье пришло,
Зиму в хату завело,
В сани коней запрягло,
В путь–дорожку вывело,
Лёд на речке вымело,
С берегом связало,
К земле приковало,
Снег заледенило,
Малых ребят,
Красных девчат
На салазки усадило,
На ледянке с горы покатило…
Детвора, весело щебеча, кидалась снежками, лепила снежные
городки, снежных баб и с визгом каталась с ледяных горок.
Мы с княгиней, одевшись понеприметней, вместе с несколькими
моими приближёнными и их семьями, под присмотром десятка человек
охраны, шли пешком по главной смоленской улице. В центре города
деревянной застройки практически не осталось. Вокруг высятся двух,
а то и трёхэтажные каменные палаты именитых бояр и купцов. В небо
вздымаются православные кресты многочисленных дворовых церквей.
А жизнь вокруг нас бурлила. Лотошники, бродящие посередь людской
толпы, призывно кричали, громко расхваливая свой товар, влёт
продавая исходящие жаром пирожки с разными начинками. Мимо,
поднимая снег, с посвистом проносились сани с колокольчиками. Но
народ нас всё равно узнавал, суетливо расступался, уступая путь,
сдёргивал с голов шапки и вежливо раскланивался. А некоторые
индивиды при виде столь высокопоставленной супружеской четы и вовсе
замирали солеными столбами с разинутыми ртами. В мою честь от
незнакомых прохожих то и дело слышались здравницы и
благословления.