Это известие взбудоражило всех присутствующих. Невзор продолжил
рассказывать о силах рязанцев, на которых будет направлен первый
удар ордынцев. Заслушав главу СВР, взял слово, описывая всё, что
помнил и недавно узнал о монгольской тактике, расставляя акценты
там, где я это считал особенно важным.
– ... и никогда не забывайте, что излюбленный монгольский трюк –
мнимое, обманное бегство. Они могут предпринять неудачный штурм
засеки, "гуляй–города" или порядков нашей панцирной пехоты и тут же
броситься на утёк, с отчаянными криками страха и паники. Их же
преследователи, могут очень даже запросто натолкнуться на засаду,
или же, как вариант, монголы все вдруг развернутся и атакуют
преследователя. А скорее всего, они сделают и то и другое, да и ещё
какую–нибудь пакость придумают. Зарубите себе на носу, если монголы
в страхе побежали – это обман! У них железная дисциплина. За побег
десятка казнят сотню, за побег сотни – тысячу и т.д. Монголы не
привыкли ни от кого бегать, зато привыкли неукоснительно исполнять
приказы своих темников. Поэтому, очертя голову, без заранее
продуманных действий и чётких, правильных атакующих построений даже
не вздумайте преследовать бегущих ордынцев! Если решились
преследовать – то только правильно построившись, вдумчиво и
аккуратно. И ещё, монголов очень много, вас может осаждать один
тумен, а поблизости находится ещё один, о существовании которого вы
просто не будете знать до поры до времени, не дайте себя обмануть,
не уверены – лучше перестраховаться. И всегда помните, в войне с
монголами тщательная разведка окрестностей – это вещь
первостепенной важности!
Уже, наверное, не счесть, сколько раз я выступал с
предупреждениями, описывая любимый монгольский трюк, с помощью
которого они выиграли ни один десяток сражений. При этом я
медленно, вразвалочку, расхаживал вдоль длинного стола, за котором
скромно восседал "генералитет", проникновенно внемлющий моим
словам. Причём, абсолютному большинству "генералов" ещё не было и
тридцати лет. В таком молодом коллективе, где вдобавок было полно
выходцев из "мизинного люда", у меня прекрасно получалось играть
роль "отца народов". Половина воевод меня чуть ли не боготворила, а
вторая половина вполне искренне считала гением и далеко не только в
области воинского искусства.