- Равенства вам, значит, не хватает??? Ты, ты и ты! –
повелительно ткнул пальцем в простых горожан, испуганно вжавших при
этом головы в плечи, - жалую вам дворянство! За верительными
грамотами – к секретарю!
Новоиспеченные дворяне растерянно моргали, не зная, как
реагировать на подобные императорские причуды. Затем я обернулся к
кучке аристократов:
- А тем, кому слишком сильно сквозит на вершине социальной
лестницы – могу дать лечебного пинка!!! Кто первый в очереди на
лишение титула???
И грозно обвел всех взглядом, внутренне содрогаясь – не перегнул
ли я палку, возможно ли то, чем угрожаю…
Видимо, я нащупал-таки верную струнку в душах закоснелых
обладателей голубой крови. Нехотя, со страшным скрипом,
государственная машина, собранная мною из разнообразных и трудно
сочетаемых деталей, все же сдвинулась с места и стала набирать
обороты. И когда я на еженедельном собрании Совета наблюдал, как
маститый купец что-то втолковывает великому канцлеру, от избытка
эмоций забываясь и называя собеседника просто Лексеичем, на что
тот, напряженно вслушиваясь в смысл речей, никак не реагирует на
подобное панибратство, я понимал – мы на верном пути.
Само собой, мой отчаянный порыв перемешать социальные слои
ложкой самоуправства бесследно не прошёл. И если среди средних и
низших слоёвя обрел ещё больше популярности, то многие аристократы
заимели на меня зуб. Особенно после того, как земельные владения,
отчужденные у семьи того самого друга Владимира, что осмелился
поднять на меня руку, я пожаловал вместе с графским титулом и
должностью обер-гофмейстерины Светлане Олениной. Раскаяния за
отобранную у него жизнь я не испытывал никакого, но и марать руки
доходом от имущества убитого мною ублюдка я не собирался. А
невероятное счастье, отразившееся в глазах маленькой фрейлины,
получившей такой подарок, доставило мне огромное удовольствие. Взяв
в свои нежные, но весьма ловкие ручки управление всем штатом
фрейлин, она создала тайную разведывательную службу, что поставляла
мне исключительно эксклюзивную информацию о каждом шаге, каждом
произнесенном слове и даже о каждой невысказанной вслух, но
читаемой на лице крамольной мысли придворных.
По моему поручению Светлана постепенно собирала сведения обо
всех мало-мальски значимых аристократах, создавая на каждого
отдельное досье. Я чувствовал, что может настать время, когда мне
придется воспользоваться этими рычагами давления, проводя в жизнь
свои решения…