К вечеру
следующего дня они достигли места, описанного абой Альтасом в
послании. Над просторами Пустыни, тонувшими в дымке мягкого света
звезды, садящейся в облака, возвышался тёмно-бурый, почти чёрный
схорон в форме усечённой пирамиды. Он был огромен, как гора, и
казался совершенно монолитным и неприступным. При первом же взгляде
на него Гиб Аянфаль невольно содрогнулся всем телом, и в его памяти
живо встало всё поведанное Гэрером. Если прежде он относился к
истории небытийного сна тысяч асайев отстранённо, то теперь сполна
почувствовал всю их обречённость. И он, и Ае не посмели подойти к
схорону слишком близко. Они огибали его по широкой дуге, а волны,
излучаемые этим сооружением, теснили их. Гиб Аянфаль различал
негромкий низкочастотный волновой гул, исходящий откуда-то из
глубин схорона. Похоже, твердынная пыль надёжно защищала место
хранения нижних даров тысячи асайев. Шагая рядом с Ае, он старался
прислушаться и уловить в волнах тени тех, кто некогда возвёл и
поселение, и схорон, а теперь лежал глубоко под его покровом.
Отчего-то Гиб Аянфаль считал, что тени охотнее явятся к нему, чем к
Ае. Но пока вокруг по-прежнему стояла тишина, в которой затаилось
нечто пугающее.
За схороном
тут и там торчали полуразрушенные пустынным ветром шпили обителей,
выступавшие прямо из песка, но сами замки, похоже, остались под
поверхностью. Впереди виднелся большой чёрный провал, ведущий в
пустоты, занимаемые поселением.
Весь этот
беспорядок был не похож на то, что строителю показывал Гэрер:
похоже, Пустыня уже успела частично поднять на поверхность некогда
надёжно укрытое поселение в отсутствие над ним защиты
мастеров.
– Всё это
должно было находиться под поверхностью, – тут же сообщил Гиб
Аянфаль Ае. – Думаю, нам надо быть тут осторожнее.
Тот
кивнул.
–
Немудрено, что так случилось, раз горняки, которые должны были
следить за недрами, поглощены Ниндавой. Идём, Янфо, я чувствую, что
аба где-то здесь. Да он и сам, верно, тоже нас
чувствует.
Асайи
приблизились к провалу, над которым высился светло-зелёный шпиль,
удивительно целый и как будто недавно восстановленный. Внутри
провала чуть светились толстые стеблевые стены самой обители и
чернел ход, ведущий куда-то в протяжённые пустоты, раскинувшиеся
под песком.
Но едва они
стали спускаться, как стебли на вратах обители сами собой разошлись
и перед ними предстал высокий асай в синих одеждах. На лице его
чернел десяток энергометок, расположенных на лбу и щеках, а на
груди сиял синий круг патрицианского знака. В первые мгновения асай
выглядел ошеломлённым, глядя то на Ае, то на Гиб
Аянфаля.