Пустыня Гаэ - страница 139

Шрифт
Интервал


Когда пасока была готова, консул Сэле тоже взял пиалу и нацедил себе три пасочные капли. Распитие такой порции он сумел растянуть на время всей трапезы. Аба Альтас прервал молчание и сказал, что возможно, отражения Лийта могли попасть к Гэреру Маиши, коль он хранит отражения всех спящих в схоронах. Ае и консул Сэле поддержали разговор, который плавно перешёл на Неизведанное и прочие опасности Пустыни. Гиб Аянфаль продолжал хранить молчание. Его беспокоила собственная проблема – пылинки Лийта сместились, потеряв удобное положение под пылевым сердцем, и теперь жгли его где-то в глубине правого бока. Гиб Аянфаль украдкой похлопывал себя, стараясь перенаправить движение пыли и унять неприятные ощущения. До сих пор собственное тело никогда не причиняло ему неудобств. Все повреждения, получаемые им, имели внешнюю причину, а ныне он впервые столкнулся с причиной внутренней. Его беспокойство заметил Ае и тут же спросил:

– Янфо, что с тобой?

– Он что-то от нас прячет! – сообщил Сэле, отпивая из своей чаши и устремляя на молодого асайя проницательный взор синих глаз. У Гиб Аянфаля тут же возникло ощущение, что консул догадывается о причине его беспокойства.

– Со мной всё в порядке, – ответил он, – просто я голоден.

И он протянул к чаше опустошённую пиалу за второй порцией, которую ему не очень хотелось. Как и всякий асай, он не мог есть больше, чем требовалось телу, избыточная пища начинала вызывать отвращение. Однако он смог выпить пасоку, и это оказалось полезно: боль от пыли Лийта прекратилась.

После трапезы пришло время отдыха. Аба Альтас сообщил, что чувствует себя слишком утомлённым после трагических событий и предыдущих ночей, которые он провёл в активных волнах. До сих пор за всё странствие аба ни разу не обустраивался на отдых. Гиб Аянфаль, чувствуя, что Ае начнёт задавать ему вопросы по поводу самочувствия, поспешил следом. Он устроился рядом с абой на широком стебле в дальнем конце капсулы. Аба Альтас, лёжа на спине со сложенными на груди руками, мгновенно погрузился в сон. А Гиб Аянфаль, окунувшись в мерное звучание его внутреннего поля, прислушивался к тому, что происходит за стенками трансфера. Он ощущал, что обеспокоенный случившимся Ае усилил над ними волновой покров, даривший чувство уютной безопасности.

Гиб Аянфаль перестал прислушиваться и принялся раздумывать над тем, в какую сторону им пойти, когда завтра утром Сэле вновь предложит ему выбирать дорогу. Надо было во что бы то ни стало найти Росер, чтобы с ней не повторилась такая трагедия. Но вот где её искать? Да и достигла ли она твердыни? Гиб Аянфаль старался подавить волнения, чтобы вникнуть в предвестия, приносимые ему тонкими волнами. Участь Лийта подорвала так удачно складывавшуюся нить событий, и он опасался, что может неправильно истолковать их зов. Так ничего и не решив, он погрузился в беспокойный сон, в котором его вновь преследовала тревога, перемежающаяся с мучительными погружениями в слепую темноту. В ней Гиб Аянфаль видел Лийта, ещё живого и здравствующего. Странник звал его с собой, утверждая, что знает дорогу, но когда Гиб Аянфаль подходил к нему, перед ним вновь представала щемящая пустота. Гиб Аянфаль вглядывался в неё, не зная, зачем. А потом пустота заполнилась темнотой, которая приняла вид высокого асайя в длинных тёмных одеждах. Гиб Аянфаль вгляделся в его лицо и пробудился.