Но я даже не представляю, что это
может быть. Остается только признать, что знание политики никогда
не было моей сильной стороной.
Допив пиво, я закусил рыбой и налил
себе еще, откинулся на лавке, прислонившись к стене, снова
задумался.
Ну и что дальше? Этот вопрос никак не
давал мне покоя.
Если уж к прошлой жизни не получится
вернуться, может быть, стоит попробовать устроить жизнь новую?
Получить наследство от отца, которого я не знал? Публично заявить о
своей принадлежности к роду князя Кирилла Орловского, о правах на
Орловский стол. И заодно на Смоленские, Брянские, Курские и
Белгородские земли?
И скорее всего, умереть, пытаясь
добиться признания своих претензий. Старый солдат не пугал меня,
рассказывая об опасностях такого пути, о последствиях это решения.
Хотя на самом деле ни он, ни я не представляем, что в действительно
нам предстоит пережить. Готов ли я?
Честно – нет, и вряд ли когда-нибудь
буду.
Я не воин. Меня даже нельзя назвать
физически сильным, как бы не было обидно это признавать. Но ведь
Игнат сейчас здесь, и готов меня учить. И, если я действительно сын
Кирилла, то пусть не князя, но воина старик из меня сделает, он
ведь десятник, людьми командовал.
И вдруг меня обуяла жажда
деятельности. Поддавшись какому-то внезапному порыву, я вскочил с
места, оставив на столе кувшин с недопитым пивом и недоеденную
рыбу, выбежал из харчевни и быстрым шагом пошел на холм, чтобы не
дать себе шанса одуматься, струсить и отвергнуть возможные
перспективы.
Ворвавшись во двор, я отыскал Игната,
который потрошил какую-то птицу. Судя по размерам, это была его
очередная охотничья добыча: тетерка или, может быть, глухарь.
- Я готов, дядька Игнат, - выпалил я,
остановившись перед ним, как вкопанный.
- Уверен? – с сомнением посмотрел он
на меня.
- Да, - кивнул я, отгоняя малодушную
мысль о том, что еще не поздно отыграть все назад. И чтобы
окончательно закрепиться в этом убеждении повторил. – Да. Я хочу
стать воином.
Брянское княжество. Васильево
село. Ранняя осень 54-го года от Последней Войны.
Лежа в постели тем же вечером, я
успел пожалеть о том, что все-таки сказал ему это. Проворочался всю
ночь, все думая о том, какой же я дурак, и заснул только под самое
утро. Но слова оказались произнесены, и обратно их было уже не
загнать.
Впрочем, тренировки в тот же день мы
не начали. Старый солдат предложил мне помочь ему с готовкой ужина.
В четыре руки мы быстро распотрошили очередного принесенного им
глухаря, нарезали овощи и приготовили на костре суп. Потом
убирались в доме, приводили избу в порядок, а старик заставил меня
еще и материнские лекарские запасы перебрать.