- Потому что деревья тень дают, -
нашелся я с ответом. – Не жарко будет и солнце голову не
напечет.
- Осенью-то? – во взгляде старика
читалось сомнение. И скорее всего, сомневался он в моих умственных
способностях. – Хотя, тут ты прав, до дождей еще далеко. А еще
зачем?
- Из деревни не видно.
- Вот, - кивнул он, на этот раз с
несомненным одобрением. – Из деревни не видно. А на источник, ваш,
как я заметил, никто особо не ходит, люди в основном из колодца
воду берут. Если б мы у дома твоего тренировались, то вопросы пошли
бы. А то вообще кто-нибудь испугался, чего это мы схватились друг с
другом.
- Игнат, - меня как ударило что-то. –
Так, может, ты и друзей моих будешь учить? Они бы со мной пошли. Да
мы и тренироваться вместе могли бы, между собой драться.
- Приятелей твоих? – старый солдат
нахмурился. – Я-то могу, или Витальку попросить можно, мне он не
откажет. Только ты послушай сначала. Парней из деревень так и так
набирать придется, потому что хорошие воины свободными не бывают.
Они либо в наместничьих дружинах, либо в бандах. Можно, конечно, и
с кем-нибудь из атаманов сговориться, но ты сам такую ватагу
сдержать не сможешь, и… Сам понимаешь, короче. А насчет друзей… Нам
драться придется не единожды, а это кровь, смерть. И выживут не
все.
- Понимаю, - я кивнул.
- Ну что, отдышался? – спросил он. –
Я тебя пожалел сегодня, думаю, ты еще от ранения не совсем
оправился. Но завтра побежим в полную силу уже, ты первым,
понял?
Пожалел? И это называется пожалел? Да
у меня чуть сердце не выскочило, пока мы бежали! Да уж, похоже, я
обрек себя на каторжный труд.
Впрочем, как говорила мать, без труда
не вытащишь и рыбку из пруда…
Тем временем старик вернулся из-под
навеса и протянул мне два длинных и узких куска полотнища, похожих
на те, которыми мы перевязывали мне сломанные ребра. Показал, как
перематывать ими руки от костяшек пальцев до середины предплечья.
Дождался, пока я замотаю кулаки, проверил, все ли я сделал
правильно, потом быстро перевязал свои. Скинул рубаху, жестом
показал, чтобы я сделал то же самое. Я повесил свою на низко
висящий сук – просушиваться, а то подмышками и вокруг шеи выжимать
можно.
Посмотрел на тело Игната. В нем с
первого взгляда угадывался воин: под небольшим слоем жира вполне
отчетливо было видно развитые мышцы, а на груди и левом плече
бугрились уродливые шрамы. Впрочем, не мне было об этом судить: у
самого через всю грудь проходят рубцы, оставленные когтями
волкулака.