- Игнат прав, - заявил я. – Лучше
здесь остановиться. Да и не на открытом месте ночевать будем,
думаю, костер разожжем, каши с мясом сварим, поедим.
Тем временем мы уже успели свернуть с
тракта и скоро тропинка вывела нас на небольшую полянку, окруженную
хвойными деревьями. Прямо посреди нее крупными камнями был выложен
очаг, в котором лежали старые угли. У ствола крупной ели аккуратной
стопкой оказались выложены уже нарубленные чурки: видимо, кто-то
заготовил дрова, да не все пережег за ночь. Нам, впрочем, их все
равно не хватило бы.
А еще на земле валялись три подстилки
из лапника. Старые, но бросив сверху несколько свежих веток, их
можно обновить, и тогда получится вполне себе приличная постель.
Для нынешних условий, разумеется. Конечно, спать придется прямо в
одежде и, завернувшись, в одеяло, но это все равно лучше, чем
ничего.
Игнат выразительно посмотрел на меня,
и я не сразу понял, чего он хочет, но потом дошло. Раз я князь, то
я и должен командовать, как нам становиться на ночлег. Другое дело,
что парни о моем происхождении не знают, и считают меня обычным
деревенским парнем, решившим отправиться на поиски приключений. И
подчиняться моим приказам не факт, что захотят.
Очередная проверка… Я вздохнул,
скинул со спины котомку, положил ее к стволу одной из елей, чтобы
не намокла, повернулся к своим товарищам лицом и сказал:
- Мы с Пашкой сходим, сухостоя
наломаем. Игнат пока лошадей обиходит пусть, а ты, Ромка, начни
костер разжигать. На пару часов этих дров хватить должно.
Были опасения, что парни начнут
возражать и возмущаться, что я возомнил себя командиром, но этого
не произошло. Возможно потому, что и спорить-то по большей части
было не с чем: кому с лошадьми разбираться, если не Игнату,
которому эти самые скакуны и принадлежат? И кому разжигать костер,
как не Ромке, который из нас всех лучше всех готовит?
Сухостоя в местном лесу оказалось
много. Тяжелые и плотные кроны елей и сосен душили мелкие березки и
осинки, и повсюду то тут, то там торчали невысокие и тонкие стволы.
Да и валежника под ногами было достаточно, поэтому долго бродить в
поисках топлива нам не пришлось.
Когда мы вернулись с охапкой дров и
сухих веток, вьюки уже лежали на возвышении, где посуше, лошади,
привязанные к деревьям, жевали пожухлую осеннюю траву, а в очаге,
потрескивая, горел костерок. Теперь для полного счастья оставалось
только сытно поужинать, да улечься спать. Решив, конечно же, кто и
в какое время будет дежурить.