– Может быть, посмотрите в журнале, а? Не в службу, а в дружбу. Моего друга зовут Максим Сальников. По национальности русский, но подданный Франции.
– Это можно. Пожалуйста, хоть сами посмотрите, – сменив гнев на милость, лейтенант положил на стойку журнал регистраций. – Иностранцы к нам не попадали. Если бы произошел такой случай, мне рассказали.
Колчин, перевернул несколько страниц, пробежал взглядом по строчкам, поблагодарил Горбцова за любезность и вернул журнал.
– Ваш друг любил выпить?
– Только легкое пиво и немного коньяка. Но это русское гостеприимство, хлебосольство… Не удивлюсь, если Сальников после обильного застолья проснулся в вытрезвителе. Я по специальности фармацевт, знаю, как водка действует на людей, не готовых к возлияниям.
– Да, да, – кивнул лейтенант. – В милицию заявление подавали? Ну, об исчезновении человека?
– Такое заявление не примут. Факт исчезновения не доказан.
– Вы правы. Летом исчезает слишком много людей. А потом они чудесным образом находятся. Живыми и здоровыми.
Колчин обернулся, услышав за спиной тихие голоса. В помещение дежурки вошел Решкин, уже одетый, в сопровождении того самого сержанта. Помятый и несвежий, Решкин глядел на своего спасителя, как побитая собака, тяжело вздыхая и шмыгая носом, давал понять, что вину сознает и после опохмелки готов исправиться. Подойдя к стойке, расписался в какой-то бумажке, дескать, претензий не имею, все вещи возвращены в сохранности. И следом за Колчиным вышел из помещения. Обратной дорогой, продолжая вздыхать и оступаться на ровном месте, Решкин плелся за следом и шепотом самому себе жаловался на жизнь и произвол, творимый ментами.
– Иди в номер, переоденься и прими душ, – на этаже Колчин вложил в ладонь Решкина ключ. – Через полчаса мы прокатимся.
– Валера, может, вы один прокатитесь? А я бы поспал немного. Стыд какой… Господи, что бы сказала моя бедная мамочка, царство ей небесное? – Решкин вытер хмельную слезинку. – Пожалуй, ничего не сказала. Накатила себе стакан наливки. И на боковую.
– Что бы ни сказала твоя мамочка, одного я тебя в гостинице не оставлю. Иначе очутишься в спецприемнике для бродяг. Вытащить человека оттуда трудней, чем из трезвяка. Собирайся.
Колчин вернулся в номер, вытащил из сумки мобильный телефон со встроенным скремблером, защищавшим от прослушки, набрал номер одного из оперов, помогавшим ему в Нижнем Новгороде.