Вычислить громыхающего на всю округу
«взломщика» не составило труда. Быстро отыскав проделанную гигантом
в чащобе просеку, мы крадучись двинулись по ней следом, на ходу
обсуждая план предстоящего захвата.
Ничего более дельного, чем обойти
тварь с флангов, и в урочный час со всех сторон дружно закидать
«взломщика» гранатами, я придумать не смог. Но как только деж стал
расходиться, реализовывая мою задумку, чуткий «взломщик», сквозь
издаваемый им самим оглушительный треск, каким-то чудом смог
расслышать шум раздвигаемых рекрутами еловых сучьев в округе, и тут
же накрыл нас плазменным залпом.
В мановение ока вокруг разверзся
Ад.
Пятеро из нас (Марина, Сыч, Мих,
Сергей и Берта), угодив под прямой удар плазмы, превратились в
живые факелы и за считанные секунды выгорели до пепла. Еще двоих:
Артема и Лю, плазменный заряд задел частично, но из строя, всё
одно, обоих вывел железно – у Смерницкого по плечо обуглилась левая
рука, а Пчин оказалась без обеих ступней, по щиколотку развеявшихся
у меня на глазах горящим пеплом.
В довершение бед, от залпа плазмы,
спичкой полыхнул окружающий ельник. И пережившие прямой удар
тресурк-взломщика рекруты оказались в эпицентре бушующего
пожара.
Уцелевшим вместе со мной Алонсо и
Дэйву сохранившие герметичность жаропрочные МБПП помогли выжить в
огненном пекле, а опустившиеся стеклянные забрала шлемов запустили
работу фильтров, и мы не задохнулись от угарного газа. Тяжело
раненым же Артему и Лю в поврежденных МБПП пришлось худо. Ребята в
буквальном смысле начали, как картошка в углях, медленно запекаться
в пекле бушующего пожара, и отчаянных воплей друзей мы не услышали
лишь по тому, что оба рекрута еще после контакта с плазмой потеряли
сознание.
Алонсо и Дэйву я отдал приказ:
вынести из пожара раненых друзей. И чтоб у парней не возникло
соблазна поспорить (типа, как же они бросят командира здесь
одного?), подкрепил его активацией «Метки подчинения».
К тому времени ежедневные
смертельно-опасные схватки с рухами в виртуале выявили у меня очень
полезное для будущего жала качество – умение интуитивно находить
уязвимые места на телах рухов. Стреляя по противнику, или
отмахиваясь ножом в рукопашной схватке, я удивительно часто попадал
аккурат в жизненно важные, болезненные точки рухов, потому гораздо
чаще товарищей выходил из таких схваток победителем. Наверняка,
интуитивное чутье на слабые места противника было неразрывно
связано с пробудившейся во мне функцией «Личинки грауса», которая
так же постепенно развивалась, ежедневно прирастая после
виртуальной схватки с рухами на какое-то количество процентов.
Постепенно раскрывающаяся генная память грауса на подсознательном
уровне управляла моей рукой в бою, превращая грозных противников в
легко поражаемые жертвы. От боя к бою моя уверенность росла, и
буквально через пару недель, после первой схватки в вирте, я не
только перестал бояться рухов, но неоднократно даже ловил себя на
мысли, что просто жажду бросить вызов очередному здоровяку в
хитиновой броне. На смертельную схватку с рухами я летел словно на
крыльях, ощущая себя тореадором, идущим на арену к быку.