— Раз мы договорились, Наталья, то вы можете идти.
Он перескакивал с «вы» на «ты». Не мог определиться, насколько мне можно доверять?
— Я вас не держу, — повторил он и невежливо указал мне раскрытой ладонью на дверь.
Вскинула на него сердитый взгляд и спросила:
— Неужели вы и правда, такой бессердечный? Неужели вы посмеете отобрать у меня Диану? Я хочу здесь, и сейчас разрешить этот вопрос. Прошу вас, я не стану противиться вашим встречам и вашему участию в жизни малышки, даже рада буду… Но…
— Знаете, Наталья, — прервал он меня. — Больше всего на свете меня раздражают люди, которые настойчиво что-то требуют от меня. Я вам уже всё сказал, что будем вести переговоры после теста, в чём я сильно сомневаюсь. Вы должны сейчас радоваться, что я пошёл вам на уступки и согласился на этот тест ДНК. Вы первая, кому я дал своё согласие, но не думайте, что я напугался ваших смешных угроз. Почему-то женщины считают, что могут залететь от меня, только от одного моего чиха. Я хочу утереть вам нос, а потом — мои адвокаты сотрут вашу жалкую жизнь в порошок. Это будет показательное зрелище и урок всем тем, кто думает, что меня можно обмануть или принудить к чему-либо. Так что, моя дорогая, ваши перспективы оставляют желать лучшего.
У меня закружилась голова. Как можно говорить такие страшные вещи? КАК? Я ведь не сделала ничего плохого…
—Вы… — сглотнула и договорила: — чудовище.
На его губах заиграла самодовольная улыбка.
— Знаю. И благодарю за комплимент.
Тут же улыбка исчезла и он отчеканил:
— А теперь, уходите. Я итак на вас потратил безумно много времени.
Я неожиданно вспомнила о том, как Света мне рассказала о распутстве Севастьянова, и не смогла сдержать циничную улыбку.
— Я буду счастлива, наблюдать за вашим лицом, Макар Демидович, когда вы узнаете результаты теста ДНК. — И быть может, все те женщины, что приходили к вам…
— Ещё одно слово, Наталья и я передумаю, — остановил он меня.
Я захлопнула рот и мысленно сказала ему «спасибо». Я только что могла лишить Диану жизни — собственными руками, точнее, длинным языком.
— Простите, — сказала ему, но в моей интонации было больше яда, чем настоящего раскаяния. — В шесть ноль-ноль я буду ждать вашего водителя.
Он посмотрел на меня глазами цвета самой тёмной ночи и улыбнулся. Тысяча мурашек проскакало по моему телу, вызывая дрожь. Простая, но невероятно обаятельная и чарующая улыбка этого мужчины творила невозможное. Теперь я готова была поверить в то, что моя сестра повелась на его чары, как быть может, и многие другие женщины.