— Меня это не утешает. Мне очень страшно, Макар. В голову так и лезут назойливые мысли: А что, если вдруг, почка не приживётся? А как пройдёт сама операция? Диана ведь ещё такая маленькая… Господи… Как же я хочу, чтобы этот кошмар уже скорее закончился и остался позади, как страшный сон…
— Увы, Наташ. Наш кошмар только начинается, — сказал он в ответ, вводя меня в ещё большее отчаяние. — Но Диана не одна. И ты теперь не одна. Это главное. Я с вами.
«Теперь не одна… Теперь не одна… Теперь не одна…»
Эти слова какой-то музыкой прозвучали среди моей отчаявшейся души.
Мне вдруг показалось и подумалось, что Макар с какого-то мгновения резко изменился, поменял вектор своей жизни и своих мыслей.
«Странно, конечно, так считать, ведь мы знакомы с ним всего несколько дней… Но, почему-то мне кажется, что всё именно так — с появлением в его жизни Дианы, он изменился. А её болезнь что-то переломила в нём, а точнее, снесла какие-то невидимые, но стальные барьеры. И теперь, он защитной стеной станет для своей дочери, преградой для боли опустится. И моя малышка будет в безопасности рядом с ним…»
Мы вернулись в палату.
Моя девочка спала.
Сегодня с ней всё будет хорошо. Первые анализы сделаны. Первый этап пройден.
До операции три дня.
* * *
Наталья
Макар обо всём позаботился и снял номер в ближайшей к больнице гостинице. Рассчитаться.
«Так, а почему один номер?»
Задала ему этот и вопрос.
— Наташ, — вздохнул он. — Я хочу проводить со своей дочерью по возможности максимально много времени. Плюс, ко всему, она нуждается в постоянном присмотре. Я бы мог тебе снять отдельный номер, но ты же не оставишь Диану одну со мной?
— Нет, — сказала честно.
— Да я и сам пока не уверен в себе в отношении малышки, но обещаю, я быстро научусь. Поэтому, один номер. Но ты не переживай, он большой, с двумя спальнями, двумя ванными комнатами, есть ещё гостиная, кабинет и игровая для ребёнка.
— Это точно номер в гостинице? — усомнилась в его словах.
Он хмыкнул и улыбнулся.
— Точно. Нам повезло, что одна из лучших гостиниц находится недалеко от клиники и самый лучший номер свободен на все три месяца.
— Три месяца? — удивилась я. — То есть, мы всё это время будем жить в дорогущем номере? А как же виза?
«Нет, я, конечно, понимаю, что Севастьянов богат, но… как-то мне очень неловко перед ним. Столько расходов».