Залив кипятком заварку, Саныч
накрывает чайник толстым махровым полотенцем и ждет. Рядом зачастую
ждут с кружками наготове особо приближенные лица, которым дозволено
приобщиться к шедевру нашего местного баристы. Но процесс еще не
окончен! Минуты через две Саныч сливает из чайника все содержимое в
специально хранимую для этих целей банку. Сливает, и тут же
переливает настой из банки обратно в чайник. Вот теперь все, ритуал
завершен!
Можно сколько угодно смеяться над
чудачествами тренера, но чай у Саныча получается неизменно
великолепным. Он пьет его из тонкого стакана в серебряном
подстаканнике, и прежде, чем сделать первый глоток, обязательно
посмотрит через стакан на настольную лампочку, чтобы оценить
крепость заварки. Чай на просвет получается глубокого
золотисто-коричнегого оттенка. Разбавлять такой кипятком и, тем
более, холодной водой – это, без преувеличения, кощунство. За такое
запросто можно и права дегустации лишиться, прецеденты были. Зато
бухнуть в стакан пару-тройку ложек сахара – это обязательно. Саныч
любит повторять, что чай должен быть крепким, сладким и горячим. И
неизменно следует этому правилу.
Когда я заскочила в кондейку, Сан
Саныч, прищурясь, смотрел на лампочку сквозь тонкое стекло стакана.
Удовлетворясь увиденным, щедро сыпанул в чай сахарного песку и,
наплевав на английский этикет, принялся размешивать сахар,
позвякивая изящной мельхиоровой ложкой по стенкам стакана.
- Привет, Кнопка! – поприветствовал
он меня. Такое обращение дозволяется только ему, и никому
больше.
- Что такая взъерошенная? Ты погляди
на себя: что тот воробушек. И голова, вон, вся в перьях.
Я, конечно, тут же, повернулось к
большому овальному зеркалу, намертво прикрученному к некогда
полированной дверке шкафа. Действительно, на виске осталось
каким-то образом не замеченное мной перышко. Я скоренько привела
себя в порядок и плюхнулась за стол. Саныч, не говоря ни слова, тут
же снял с полки «мою» фаянсовую чашку и доверху наполнил ее
свежезаваренным напитком. Я принюхалась, отхлебнула глоточек и
одобрительно кивнула.
- Класс!
Одобрение было воспринято как
должное. Саныч покивал, пошвыркал чаем из своего стакана, и
брякнул:
- Ну что, рассказывай, во что нынче
вляпалась.
- Это будет долго, - предупредила я
его.
- Ничего, нынче есть кому молодежь
погонять. Рассказывай.