После того, как улетели все две дюжины ракет, над заливом
поднялся дикий птичий грай и гогот. В темное небо взлетели сотни
тысяч крачек, чаек, бакланов и прочей летающей орнитологии. Да уж,
нашумели, как бы смотрители заповедника жалобу в Верховный совет и
Горбачеву лично не накатали.
— Внимание по кораблям. Говорит командующий корабельной ударной
группой. Эскадре — отбой боевой готовности номер один. Объявляю БГ
номер два. Поздравляю вас, товарищи, с успешным пуском. Будем ждать
результата с полигона. Пока — подвахте отбой. — В колокольчике еще
что-то буркнуло, как бывает, когда невыключенный микрофон кладут на
пульт, и стихло.
— Ну что, спать пойдем? — Тимка зевнул, выворачивая челюсть.
— Иди ты и карасей с собой забери. И на развод выйди, потом
принеси мне чаю баклажку. И снова иди спать. Отдежурю до утренней
смены. Днем будем идти на юг, так что отосплюсь. Если, конечно,
натовцы что-нибудь не учудят. — Я усмехнулся и ткнул пальцем в
небо: — Глянь, как вызвездило. А обещают непогоду, когда я еще на
звезды посмотрю?
— Жменя, ты астроманьяк. Тебе на астронома идти учиться надо, на
звездочета. Будешь считать — одна звездочка, две звездочки, три
звездочки. Лучше, конечно, пять звездочек. И нет разницы, есть ли
жизнь на Марсе, — Назаркулов засмеялся и взял микрофон: —
Подбашенное и агрегаторная установка — отбой боевой готовности
номера раз. Отбой, бойцы, благодарите товарища Жменева, он на
звездочки хочет посмотреть.
Снизу донеслись смешки.
— Бойцы. Могу проворачивание в притивогазах устроить, — рявкнул
я в открытый люк. — Кому сказано — отбой! Время пошло!
Короткий топот прогар по палубе и пайолам, грохот тяжелой
броняхи подбашенного, и тишина.
— Ладно, давай, бди. Я пошел, спокойной ночи. — Тимка снова
зевнул и вынырнул наружу.
Я остался один, только ветерок свистел в растяжках, пытаясь
сковырнуть снарядные ящики.
— Ходовая — установке. БГ-2 установлена, дежурный комендор
стармос Жменев. Пушка штатно.
— Есть установка, ходовая приняла. Отбой связи, — буркнул
колокол голосом старпома. Ого, нормально. Обычно первая смена у
штурмана. Видать, усиление осталось, раз начальство бдит. Надо не
забыть.
После развода Тимка доложился и через полчаса утопал спать. А я
уселся на комингс люка и, свесив ноги вниз, долго сидел, любуясь
звездами, и попивая чай из крышки термоса. Жаль, конечно, что
грузинский, но в чайники матросам индийский попадает не так уж
часто. Хорошо, что крепкий и не сладкий, Мамур мои вкусы знает, так
что с общего котла лить не стал, плеснул кипятка в термос и
пригоршню заварки сыпанул. Эх, лимончика бы еще.