Поэтому направление от детдома я считала своим шансом и золотым билетиком, иначе мне действительно не светило получить реальный опыт работы и хорошую должность. Оставались или бухгалтерия, или завод, а то и что похуже. Ангелинин вариант я даже не рассматривала.
С недовольной физиономией главбух ставила печати на копии, словно убивала надоедливых насекомых.
- Гляди, если воровство или еще что похуже, вылетишь отсюда! А то и в полицию...
Меня прорвало.
- Да вы что! - Я даже задыхалась от возмущения. Черт с ним, с шансом на работу, сейчас я все ей выскажу, что думаю.
- Ничего! - перебили крашеные вавилоны. - Знаем мы вас, детдомовских...
- Да я там всего-то три года провела, после того как родители умерли в автокатастрофе! Пока длился процесс опеки, а после меня тетя к себе взяла!
- И одного года достаточно, - не желая слезать с любимого конька, отрезала главбух. - Если хорошее яблоко положить в корзину с гнилыми, оно тоже плесенью покроется. - Завтра в восемь ноль ноль, прилично одетая, с пропуском в холле. Я за тобой пригляжу и девочкам наверху скажу, чтобы они глаз с тебя не спускали, а то мало ли что... Иди, Морковина.
Злобная тетка шлепнула документами с пропуском по столу и отвернулась от меня к компьютеру. Остальные тоже потеряли ко мне интерес. Кажется, интересная жизнь откладывалась, бухгалтерия, внезапно разбуженная моим появлением, вновь впадала в привычное сонно-отупелое состояние. Я не была чьей-то родственницей или протеже, не являлась перспективным сотрудником или еще кем-то, для них я была никем.
- Маркова... - буркнула я и, сграбастав бумажки, под тихие смешки вылетела вон.