«Балбес! – наорал я сам на себя. – Это же чужое тело! Оно явно
не умеет пить так, как 30-летний мужик из России XXI века».
А с другой стороны, снять накопившийся стресс было необходимо.
Не лучший способ, но вариантов у меня не так много. Так что
пострадаем. Правда, насладиться самоистязанием не дал Ннака.
– Володыко! – ворвался он в спальню с небрежным поклоном. –
Готовь накидку!
Я ни черта не понял, кинул в горца какую-то тряпку, велел выйти,
закрыть за собой дверь и зайти, как положено. Ннака проигнорировал
приказ, но все-таки пояснил: загоны построены.
– Какие за.., – начал было я, но уже сам вспомнил.
Животноводческая программа выходит на первый этап. Ура! Меня
тщательно умыли, одели в чистое и повезли на носилках к
зарождающейся тапировой ферме. Паланкин – это сегодня прям очень
удачно, я впервые ни слова против не сказал.
Излучина густо поросла всяческой зеленью, так что загоны
издалека было не разглядеть. А мы подъедем, мы не гордые. Тем
более, что меня всё равно везут. Конечно, построили их «кто во что
горазд». Оно и понятно: ЦУ толковые я не дал. Кстати, загонов всего
пять: вредный Кочи не принял участие в конкурсе. Даже за
супершикарную накидку. Что ж, тем хуже для него.
– Как проверять будем, Ннака? – склонился я к стоявшему рядом
оцколи.
– Да как, – Мясо запустил пятерню в нестриженный клок волос. –
Давай тапирами и проверим, володыко!
– А есть? – оживился я.
– Како не быть! Шость уже споймали! Все молодые, как ты,
володыко, и указал.
Повинуясь приказу, Ннака умчал к охотникам, я же стал
рассматривать территорию будущей образцовой фермы. Конечно, загоны
годятся только как временное решение. Надеюсь, хоть ягуар сюда не
забредет полакомиться тапирятинкой. Вроде дома стоят неподалеку и с
запада, и с юга… Но кто знает этих кошек! Зато еды кругом много:
трава да листва сочная, мясистая, что любит подле воды расти. В
реке водорослей полно, камышей местных. Как раз то, что тапиры
любят.
Когда подтянулись охотники с добычей, я понял, что пойманные
тапиры всё это время лежали где-то связанными. Они, бедняги, едва
не передохли со страху, обделались на десять раз. Когда мы стали их
выпускать в загоны, звери какое-то время на ноги не могли встать.
Но, когда встали, принялись «тестировать» стенки изо всех сил.
Долбились о бревна головой так, словно, от этого их жизнь зависела.
В обшем, так они и думали. Я любовался на мечущийся скот и мечтал о
многосотенных стадах, что изменят жизнь моей Четландии до
невероятия. Выведем крупную породу – можно будет и о колесном
транспорте подумать…