Я отвернулся и принялся одной рукой распутывать кусок ткани,
которым были обмотаны таз и промежность. Выходило плохо, я толком
не понимал, как оно намотано. Дергал, дергал – и вдруг почувствовал
ее ладони на поясе. Тихим, успокаивающим движением она погладила
меня по боку, потом плавно распутала ткань. И… и такой покой
снизошел на меня! Впервые с момента попадания в этот треклятый мир
мне стало спокойно. Никакого смущения, равно, как и никакой похоти.
Только ничем необъяснимое чувство защищенности. Опоры.
Мне показалось, что это была реакция тела. Которая передалась
уже на мой разум. А женщина эта – видимо, очень дорогой для бывшего
владыки человек. Вряд ли мать, больно сильно приходилось ей
кланяться передо мной. Возможно, кормилица, служанка, что вырастила
его с соплячьего возраста. Заботилась о нем, любила. И тело это
помнило. Даже мне передало остатки теплых чувств.
«Спасибо тебе, женщина», – едва не всхлипнул я от всех
подкативших к горлу чувств. Чего-чего, а чужого тепла мне сейчас
очень не хватало.
Ощущение оказалось пронзительно ярким, но мимолетным. Исчезло
прикосновение – пропало и ощущением тепла. Я смущенно сделал свои
дела и поковылял назад, стараясь на этот раз запомнить дорогу.
Понадеялся, что сейчас меня поведут в местный аналог ванной – но
нет, я снова попал в свою клетку. Там уже стояли еда с питьем. На
этот раз только миска с прежней подозрительной кашей. А жрать, как
назло хотелось нестерпимо! Поковырялся маленькой лопаточкой,
вздохнул и, стараясь не вдыхать «аромат», сунул первую пайку в рот.
Клейстер с комочками. Разжевал его, как мог – и поскорее
проглотил.
«Что дальше?» – донеслось из-ментальных дверей в моей
голове.
А что дальше… Похоже, буду лежать, жрать и испражняться. Пока
меня на кол не посадят. Или как тут у них принято с одержимыми
демонами обращаться?
– Сейчас время лежать, – произнес я негромко. Вышло достаточно
свободно, без напряжения. Тело всё лучше слушалось меня.
Однако грандиозным планам не суждено было сбыться.
Он был первый, кто вошел в мою комнату
без поклона. Мужчина. Крепкий. Смуглый. С перьями на голове,
которые торчали из диадемы красивым полукругом. В расписном
переднике и обильными крашениями по рукам, плечам и шее. Глянул на
меня – у меня аж сердце зашлось. Бешеные глаза. Лицо спокойное, а
вот глаза.