«Блин, мужчина, я даже готов вас
слушаться! Всё, что угодно! Но я нифига не понимаю!» – хотелось
разрыдаться от бессилия. У меня даже мозг скрипел от напряжения –
так старательно вслушивался я в тихую речь. Но даже отдельных слов
не мог разобрать, одно сплошное
ква-ква-цок-цок-буль-буль.
Хозяин не забывал подталкивать
неуверенного «императора». Было неприятно, но зато я шел верной
дорогой и почти не сбивался. Миновал смутно знакомую лестницу… и
вот он и зал. Тот самый. Только людей поболе. Мой сопровождающий
резко отстал. Я обернулся – а он, гляди-ка, скрючился в поклоне, и
бочком-бочком вдоль стеночки.
И я стою – словно канатоходец на
веревке. Только я нифига не канатоходец. И стоять нельзя –
грохнусь.
«Нельзя стоять!» – рявкнул я сам себе
и сделал шаг. К трону, конечно. По залу прошелестел совокупный
вздох… Видимо, восторга. Все же вчера видели, как владыку корчило
на полу. А тут идет! Царственными ножками!
Надо еще увереннее. Я широкими шагами
поднялся к трону и уже почти сел на него. Хорошо, с управлением
телом возникла заминка. Но за это время «к сцене» выбрался
водянистый толстяк. Часть головы у него была гладко выбрита, а
оставшиеся волосы вымазаны то ли глиной, то ли какой-то жирной
краской. Он подошел к резному постаменту неподалеку и поднял на
руки… ну, видимо, корону. Богатый головной убор с кучей перьев в
разные стороны – интересная икебана. В свете факелов явно блеснуло
золото. Толстяк подошел ко мне и торжественно водрузил сие
произведение на мою голову. Попыхтеть, конечно, пришлось – я теперь
парень рослый. После Глиняный Толстяк склонился в уже знакомом
поклоне и протянул обе руки перед собой в направлении
трона.
Ну, это понятно.
Я осторожно воссел, вызвав очередной
вздох толпы. Им хоть пальчик покажи… На императора тут, похоже,
ожидания заниженные. Хотя, если показать им пальчик правой руки –
это реально всех поразит.
Незаметно к подножию трона вышел мой
утренний гость. Коренастый Хозяин ловко развернулся перед Глиняным
и что-то торжественно начал вещать. Я ясно видел, каким ненавидящим
взглядом окатил его спину толстяк, но промолчал. Окружающие люди
что-то закудахтали, по одному стали подходить к «моему величию»,
изысканно кланялись, что-то говорили, протягивали в мою сторону
руки, а потом уходили в полумрак, бормоча знакомые уже фразы. Я
поначалу кивал каждому, но потом понял, что делаю что-то не то. Не
императорское это дело – раздавать кивки каждому
встречному.