Генерал Глыба очнулся первым. Опять скупо хмыкнул. Бросил жуткую
веревку к ногам бедняги. Подошел к нему и сорвал с его шеи
массивную подвеску. Я отметил, что такие же были и у других
воинов.
– Владыка сказал: всё остальное отнять! – громогласно прогудел
он.
Кажется, военачальник меня передразнивал. Потом добавил еще
что-то, но я не понял. Главное, что я отметил – Глыба не стал
дожидаться решения Хозяина. Его устроили мои слова. То есть, моя
воля выше! По крайней мере, здесь, на публике. Я вспомнил, как
Хозяин кланялся мне в тронном зале… и как душил в моей спальне. Тут
надо думать.
В это время стражники отпустили виновника маленького скандала, и
парень едва удержался на ногах. Его слегка повело, и я рассмотрел
спину: кожа там была буквально вспорота! Местах в десяти, не
меньше. И это лишь один удар. Спасенный (или обреченный?) шагнул ко
мне, упал на колени, простер ко мне руки и заговорил:
– О владыка! Прими Черного Хвоста к себе на вечную службу! Я
теперь не стражник, у меня нет отца и матери, я лишен (…), – тут я
не понял несколько слов. – За вину свою я буду служить тебе всю
жизнь… Пока сам не прогонишь меня.
Холодок пробежал по моей спине. Я-то парня хотел от жесткой
порки защитить, а, похоже, перевернул ему всю жизнь.
«Ну, вот куда вы полезли опять со своим гуманизмом, ваше
величество? – донеслось из-за ментальной дверцы. – Сам же говорил,
что надо отказаться от Супер-Эго! И что теперь? Будешь всех
спасать? Пока тебя, такого добренького, не прирежут?».
Ну, вот тут нет. Я, конечно, поддался импульсу. Только не надо
меня обвинять в бескорыстном человеколюбии! Не в этом случае. В
глазах стража я увидел главное – парень готов был страдать за меня,
а я его даже не просил об этом! Уж не знаю, почему и за что – но он
был верен мне. Я нашел преданного мне человека в этом чужом мире! И
не собирался его терять.
– Хороший, – бросил я скупо. – Иди ко мне.
«Император» в моем лиц гордо повернулся и ушел во дворец. Черный
Хвост покорно встал и поплелся за мной. Народ загудел,
заволновался, но я совершенно не уловил тональность этого шума
толпы. Да и пофиг!
Когда мы пришли, я поднял отдыхающую няньку, показал на спину
воина и коротко бросил: «Лечи». Буквально это слово значило скорее
«восстанови», «исправь», но я еще плохо разбирался в нюансах.
Главное, меня оба поняли, так как тетка кивнула, а Хвост начал
отнекиваться, лепетать что-то про воинов, которым плевать на раны…
Но я не хотел, чтобы у него под кожей завелись какие-нибудь личинки
местных мух, которые выжрут парня изнутри. Этот человек нужен был
мне живой!