Мохечеката распрямился и посмотрел на меня с удивлением. Он
почуял, что-то новое. Ну да, пока что всё выглядело так: тупому
Недоноску пришла в голову какая-то блажь. Поиграться с диким
зверем. Надо кинуть «венценосцу» кость, пусть успокоится. Но теперь
я вел себя нетипично.
– Зачем тебе тратить время, племянник? Я всегда найду плату для
твоих… деяний. Постараюсь найти.
– Благодарю тебя, дядюшка. Но я не хочу быть обузой для нашего
дома. Посмотрю, в каком состоянии казна, может быть, мне не стоит
быть расточительным. Я же владыка, – последние слова я сказал с
максимально многозначительностью.
– Не владычное это дело, – уже хмуро бросил Глиняный
Толстяк.
Аппетит я ему испортил, дядя отодвинул от себя блюдо. Еще раз
посмотрел на меня с надеждой, но я всем видом выражал
непреклонность в своем желании.
– Ну, пошли.
Дорогу к хранилищу я знал прекрасно, однако позволил Толстяку
вести меня. Поравнялся с семенящим сзади Мясом и шепнул ему:
– Запоминай всё. Что лежит, сколько лежит, где лежит.
Горец молча кивнул.
Мохечеката показал стражам у входа красиво разрисованный кусок
кожи, и те послушно расступились.
– Дядя, а можно мне такой же знак? – спросил я. – Чтобы в
будущем не тревожить тебя лишний раз.
– Можно, конечно, – спокойно ответил Толстяк, явно ждавший
такого вопроса. – Но могут возникнуть проблемы. Если мы оба станем
брать припасы, то потом могут проблемы случиться. У Дома много
расходов. Ежедневно, и все они лежат на мне. Например, я буду
уверен, что у нас есть сто мер ткани, а их окажется только
пятьдесят. Но нам потребны будут именно сто! Знай я заранее, я бы
что-нибудь придумал: выменял, например. Но я знать этого не
буду.
Я закусил губу. В целом, Толстяк прав. Казна должна пополняться
и расходоваться централизованно. Только вот это хорошо работает при
честном и грамотном казначее. С последним надо еще разобраться.
Первый зал (именно зал!) был самым большим. В ширину – не меньше
тронного! Весь его пол был утыкан дырками. Широкими, человек шесть
влезет. Огромные, обмазанные глиной ямы, конечно, были
зернохранилищами. Почти все они пустовали, лишь парочка была
накрыта циновками.
– Хороший был прошлый урожай, – улыбнулся Мохечеката. – Хватило
маиса на год, даже осталось. Вот приедут торговцы, будет им что
продать.
Вдоль стен стояли корзины (под фасоль), широкогорлые кувшины для
других продуктов. Через весь зал висели разные веревки, на которых
болтались сушеные перцы, какие-то травы, корнеплоды. Еды было
прилично. Но я уже имел представление о том, как много проедает
дворец ежедневно – и не обольщался.