Потому что теперь была вроде как цель. Раньше не было.
А теперь была.
Надо было убедиться, что у девчонки все хорошо.
Он плохо поступил, полез к ней, напугал, животное, бля.
Такое же животное, как и тот длинный придурок.
Нет, вот вернется, и все разрулит. Чтоб не пугалась. Чтоб спокойно училась, не думая о всяком там мудачье.
И не дай бог, он узнает, что в его отсутствие…
Что он собирался делать с обидчиками соседки, Князь обычно не додумывал. Не хотел глазить. Все хорошо будет.
Вот вернется…
Смерть Корня, с которым они вместе начинали службу, серьезно ударила по мозгам. Настолько серьезно, что одно время думал, что опять придется садиться на препараты.
После войны такая хрень была, снилась всякая гадость, особенно часто - разрываемая танками снайперша-блондинка, истошный визг, кровь и кишки. Потом весь день ходил сам не свой, творил всякую херню, огрызался, мог и по роже заехать за какое-нибудь обидное слово.
Тогда помогли таблетки.
Потом все как-то на нет сошло, видно детдомовское детство психику закалило нехило. И здесь, распознавая накатывающие симптомы, Князь приготовил уже замызганную баночку, заполненную примерно на половину.
Но ночью, внезапно, опять увидел во сне соседку.
Она подошла к нему, улыбаясь своими пухлыми, нереально сладкими губами, уселась к нему на колени, и веса в ней было, как в воробье.
Обняла, и Василий растворился в будоражащем и успокаивающем одновременно аромате, окутавшем его с ног до головы, нежно и томно дурманящим голову. Он положил свои тяжелые ладони ей на талию, сжал, аккуратно, стараясь не сделать больно, отчаянно борясь с собой, контролируя силу, уткнулся носом в тонкую ключицу, ощущая сладость доверчиво прижавшегося к нему тела, мягкость кожи.
- Ты устал, - прошептала она, и этот шепот был чудесно обволакивающим, успокаивающим, - поспи.
- А ты? Со мной? Не уйдешь?
Он то ли шептал ей в ответ, то ли думал, а она словно мысли читала.
- Нет, я буду рядом.
Василий закрыл глаза, вяло удивляясь, как так можно: заснуть во сне?
И провалился в темноту, ощущая теплое тонкое тело под руками, окутанный нежным ароматом ее волос и кожи.
До конца командировки таблетки не пригодились.
Она приходила каждую ночь и успокаивала, убаюкивала его. Спасала.
И Василий считал дни, думал, что, вот приедет, и тогда…