Почему испугалась?
"Позвольте мне уйти, позвольте мне уйти", - передразнивала она себя мысленно, страшно жалея о собственной глупости.
Не надо было убегать! Как малолетка тупая, как идиотка!
Конечно, он взрослый мужчина, бегать за ней не будет. Вот еще, тоже мне, Лолита нашлась.
Кет корила себя, изъедала, мучила.
А он все не появлялся. Вообще исчез.
Конечно, она была далека от мысли, что Василий испугался и смотал куда подальше из-за нее.
Скорее всего дела.
Взрослые, серьезные дела взрослого, серьезного мужчины.
А ты, маленькая Кет , редкостная дура. Вот и кусай теперь себе локти.
Полгода пролетели незаметно. Все-таки выпускной класс, их очень серьезно дрючили подготовкой к ЕГЭ, учителя и родители словно ошалели.
Хорошо, что мама, умотанная до невозможности работой в больнице, особенно ее не трогала. Привыкла полагаться на самостоятельность и серьезность дочери. Насчет института Кет определилась уже давно, замахнувшись на МГИМО, а для этого нужна была золотая медаль и регулярное участие в профильных олимпиадах и всевозможных проектах.
Короче говоря, скучать и вспоминать большого сильного соседского кота, что однажды так жестко и сладко прижал ее в лифте, было особо некогда.
Но сны мучили, это да.
Причем , чем дальше, тем больше в них было стыдных горячих подробностей, ведь Кет уже знала, как он целуется, помнила обжигающие прикосновения сильных рук, его твердость, которую она прекрасно ощутила тогда, под одеждой.
Низ живота пылал, наливался тупой мучительной, требующей немедленного действия, болью, и Кет не хватало терпения держаться. Она просыпалась, с обреченным стоном тянулась руками к промежности и в несколько быстрых движений унимала хотя бы на время распоясавшийся организм.
Потом проваливалась в сон, и опять проклятый сосед смотрел на нее своими внимательными темными кошачьими глазами, и укрыться от его жадного взгляда было невозможно.
И теперь, когда он внезапно появился, когда он так близко, когда он говорит… Мамочки, что он говорит ей? В чем признается?
Он что? Он о ней думал? Там? Там он о ней думал?
Кет до такой степени изумилась его словам, что никак не смогла отреагировать на его действия.
Только оторопело подмечала, как он прижал ее к себе тесно, невозможно тесно, как хрипло дышал ей в шею, словно не хватало воздуха. Словно она была его воздухом.