Растущие на пригорке кустарники начали
быстро сплетаться ветками между собой, закрывая от любопытных глаз
плачущую женщину. Тонкие плети орешника с большими листьями
осторожно двигались навстречу друг к другу, выстраивая плетеную
стену. Из под мягкого изумрудно-зеленого мха рвались в небо
тонюсенькие травинки, начинавшие своей массой укутывать ее
обнаженные ноги.
«О, боже, что я натворил?». Андрей
начал приходить в себя, отрывками вспоминая недавние события. Куски
за кусками они врывались в его сознание, еще более усиливая ужас и
стыд...
… Вот сеть змеевидных трещин в земле
раскинулась вокруг ног визжавших от страха женщины и девочки. В
мгновение ока из едва заметных они вырастали до угрожающих своей
глубиной провалов, где с противным шуршанием исчезали кустарники и
небольшие деревца. «Но, зачем? Нет! Нет!».Женщина упала на колени и
, заламывая над головой руки, обратила свое лицо к небу. «Мама! Что
же я с тобой сделал? Нет!». Большие пласты земли рассыпались прямо
на глазах, приближаясь все ближе и ближе к людям...
Едва ужас от пережитого начал
отпускать его, как старое сменило новое видение... Мощный поток
воды непрерывным валом накатывался на метавшихся в панике людей. С
громким ревом высокие волны обрушивались на хлипкие шалаши, сметая
в единый кучу земляную грязь, тряпки, обломки деревьев,
человеческие тела... Со всех сторон раздавались крики, плач. То там
то здесь вертелись буруны водоворотов, в одном из которых мелькала
какая-то светлая тряпка. «Это же лагерь! Партизаны!». Андрей не мог
поверить, что все это было его «рук дело»... Коренастый бородач
отбросив в сторону какой-о мешок с хеканьем нырнул в воду. Почти
сразу же за ним попытался прыгнуть еще кто-то, но быстро
поднимавшийся поток воды не дал этого сделать.
«Это уму непостижимо! Я напал на
своих!». Его сознание кипело, пытаясь переварить произошедшее и
понять, как же такое могло случиться. «Что же такое со мной было? Я
же почти ничего не помню! Совсем ничего не помню!».
А память продолжала подкидывать все
новые и новые сюрпризы — удивительные видения, бывшие то ли его
недавним прошлым то ли возможным будущем!
«Что это еще? Что это такое?». Все его
внимание заполнил какой-то овраг, склоны которого густо обросли
мхом и мелкой травой. На самом его дне темнела пасть небольшой
пещеры, больше смахивающей на берлогу. «Овраг? Трава? Зачем?
Почему?». Возле входа копошилось что-то мелкое, едва различимое со
высоты птичьего полета... Мгновение и картина стала гораздо ближе.
Вот стали проявляться более мелкие детали. «Что? Боже мой! Это же
какие-то птицы и зверьки!». Живым ковром дно оврага устилали едва
оперившиеся птенчики, с натугой разевавшие клювики, и извивавшиеся
тушки мелких грызунов. «Это какой-то бред! Такого же не может быть!
Я просто не мог сотворить такое!». Пещера приблизилась еще немного
и уже стало различимо какое-то шевеление в ее глубине, через
секунду превратившееся в яростную борьбу. «Что?! Там кто-то
есть!».