Голованко сделал небольшой шаг к столу
и с нескрываемой печалью посмотрел на едва прикрытое платьем
девичье тело. Лицо капитана во время этого монолога начало
покрываться красными пятнами. Он отчетливо видел, что ситуация
совершенно выходит из под контроля. «Этот кадр, похоже, съезжает с
катушек, - проносилось в мозгу разведчика. - Еще немного и он нас
тут шлепнет».
- Вона какой ты шустрый оказался,
капитан, - Голованко устало вздохнул. - Не по человечески это, не
по людски! Я бы сказал даже так, по вражески это! Понимаешь,
капитан, ты же с нами как с немцами поступить хочешь... Как с
варжинами... Посмотри вокруг! Да, да, посмотри!
Привлеченные громкими голосами, люди
медленно подтягивались к центру лагеря. Они испуганно жались друг к
другу, время от времени бросая полные недоумения взгляды на
лежавшую на столе девушку.
- Вот, Мишка стоит. Вон там! -
старшина кивнул в куда-то в бок. - Пацан совсем, а уже хлебнул
такого, что не дай бог каждому! И его ты тоже исполосовать решил?!
Так?! А Агнешку, учительницу с крепости, что детишек красных
командиров учила, тоже? Что же с вами случилось такое? Совсем
испаганились!
Молчавший до этого медик незаметно
положил финку на стол и растерянно проговорил:
- Да, что вы такое говорите, Илья
Степанович? Что за напраслину вы на нас возводите? Помилуй вас бог!
Мы же помочь ей хотим... Исключительно помочь. Перевязать там,
укольчик сделать... Вы, что не понимаете?
Бывший загородный дом графа Воронцова
к началу июля окончательно растерял остатки былой роскоши. Бытовало
мнение, что если уж господский дворец устоял и при бывших
беспризорниках, обосновавшихся тут, то стоять ему вечно. Однако,
начавшаяся война полностью перечеркнула эти надежды.
Ожесточенные бои оставили на некогда
белоснежных колоннах огромные рваные раны, из которых выглядывал
красный кирпич. Рассыпались в мелкую крошку завитые кругляшки,
украшавшие верх портика. В добавок, от прямого попадания танкового
снаряда обрушился целый угол здания. Тем не менее, командующий
40-ым танковым корпусов генерал фон Гейр выбрал именно этот дом в
качестве своего штаба. Как оказалось руководствовался он совершенно
практичными соображениями — большой простор бывших господских
комнат и чрезвычайно выгодной расположение дома.
- Но, господин генерал, позволю себе
заметить, что 24-ый танковый корпус уже в тридцати километрах от
Оскола, - длинные пальцы цепко держали витую телефонную ручку. -
Еще одно усилие и мы соединимся с частями 48-го танкового корпуса.
Это будет котел — шах почти для всего фронта! - в ответ трубка
изрыгнула что-то совершенно непечатное, от чего лицо старого
солдата вытянулось еще больше. - Так точно! 40-му танковому корпусу
повернуть в северное направление для соединения с 4-ой танковой
армией. Так точно! Немедленно отдам приказ!