- Что, гнида, врагу служишь? - еле
слышно прошептал он, не отводя взгляд от переводчика. - Свой народ
предал?
- Ты меня не жури, милок, - мягко,
ласково прошептал мужичок в ответ. - Не надо меня журить и хаять!
Это ведь не мой народ... Я сам-то из местечка под Вильно, вот там
все мои...А здесь быдло одно, которое только и умеет все хапать да
загаживать своими грязными руками! Вот сметет вас немец как крошки
со стола, а мы тут и заживем по своему...
Ефрейтор в нетерпении пнул переводчика
сапогом по спине словно давая понять, что пора и
спрашивать.
- Холуй ты, - раздвинул в улыбке
изгрызенные губы человек, увидев этот пинок. - Подстилка немецкая!
Вот так они всех вас и наградят за верную службу... Передай своих
хозяевам, что я пришел из леса и уйду в лес..., - его скрюченная
рука при этих словах пыталась дотянуться до росшего рядом куста
сорной травы. - Все вы тут сгинете и не станет вас, как не стало
тех, кто приходил до вас..., - переводчик, морщась, переводил
подошедшим ближе немцам. - Теперь все изменилось... Все стало по
другому, - люди у стены дома неуловимо зашевелились, словно тихие
слова умирающего что-то значили для них. - Лес вам не просит такой
обиды, - он закашлял, отхаркивая вместе с краснотой что-то
беловато-серое, еле заметно извивающееся...
Шеер сразу же отодвинулся в
сторону.
- Вы отлично сработали, ефрейтор, -
похлопал он по полечу здоровяка. - Похож, это действительно тот
самый диверсант, которого мы и искали. Я доложу о вас
командованию.
Еще более раскрасневшийся ефрейтор,
рожа которого сияла неимоверным довольствием, гаркнул:
- Хайль Гитлер!
- Осмотреть оставшиеся дома, - кивнул
в ответ лейтенант, подзывая после этого стоявшего рядом словно
собачонка переводчика. - Ну-ка, рассказывай по подробнее, что
говорил этот большевик...
«Угадал ведь, - довольно улыбнулся
Шеер, заметив как вытянулось от ужаса его лицо. - Что-то скрывает
от нас. Это плохо! Как говорил дедушка, если обманывают, значит,
тебя не уважают... Надо преподать этому отребью урок».
Переводчик что-то пытался прошептать,
но Отто не дал ему ничего сказать. Кулак, обтянутый в черную
перчатку, со смачны звуком бросил его на землю.
- Дошло, как это, лгать немецкому
офицеру? - с усмешкой спросил он, наблюдая как тот пытается
отползти от него по дальше. - Вставай, и рассказывай все, о чем вы
там говорили! И следи за своим языком, больше я предупреждать не
буду... Если, что с тобой говорить будет мой ефрейтор.