«Свет! Там
свет! - Андрей рванул прямо к нему. - Быстрее, быстрее!». Темнота
отступала. «Что это? - перед ним всплыло что-то тонкое. - Ветки?!
Это же ветки? Я в лесу?! Почему? Как?».Свет надвигался на него и на
мгновение наполнил собой все... Потом случился Взрыв!
«Господи!
Господи, что же я такое? - Андрей смог увидеть себя. - Что я
такое?» Он увидел свое тело, свое новое тело! «Я дерево! -
ошарашенно шептали крошечные листочки, раскачиваясь на ветках. - Я
дерево!». «Господи, я дерево! - с ужасом скрипела потрескавшаяся
кора. - Я дерево!».
Его
сознание было в адском смятении. «Меня стерли, как карандашный
рисунок, - огромный белый ластик нежно терся пожелтевший листок
бумаги, стирая карандашные каракули. - Меня взяли и стерли, а потом
взяли и нарисовали заново! Я — каракули! Я рисунок!». Вокруг было
все чужое и непонятное. Все чужое и непонятное! Сознание кипело как
вулканическая лава, пытаясь приспособиться. Чувства, время и
пространство перевернулись с ног на голову. Словно по щелчку
какого-то существа они превратились в кисель, густо замешанный на
всех мыслимых и немыслимых физических и химических
процессах.
… Для
кого-то шло время — бежала по циферблату тоненькая секундная
стрелка, отсчитывавшая минуты и часы, потом рождая дни и недели.
Тяжелым катком вперед двигалась война, унося вместе с собой боль и
ненависть. Немецкая машина, сметая на своем пути слабые заслоны,
неудержимо рвалась к Москве. Все шло вперед и непрерывно двигалось,
но не для Андрея! Его время остановилось! Оно остановилось в тот
момент, когда он впервые понял, что по-настоящему стал деревом и
что никто в этом мире его уже вернет обратно. Бежавшие вскачь
секунды превратились для него в еле плетущихся развалин!
«Нет, нет!
- словно безумный повторял он несуществующим ртом. - Я не дерево! Я
не дерево! Я не дерево! Я человек! Я настоящий человек!». Слова
вдалбливались в сознание калеными гвоздями, разжигая пламя
ненависти. «Я не чурбак! Я не деревянная чурка! - неслись его слова
из самой глубины сознания. - Я человек! Я Андрей Ковальских! Я
человек!».
Его жизнь
перестала быть только жизнью и просто жизнью; она стала войной. Эта
война не человека с человеком, не человека с животным, не человека
и силами природы! Он вступил в самый страшный бой, который только
мог выпасть человеку. Он вел войну с самим собой — со своими
страхами, со своим сознанием, со своей душой! Каждое мгновение
стало тяжким испытанием, каждый миг превратился в ужасный экзамен,
преодолеть который означало остаться человеком — разумным
человеком.