- Бросьте вы се это барахло! Ничего
вам это не нужно будет там! А если не поторопитесь и жизнь вам
вскорости тоже не нужна будет... Вона смертушка уже за вами идет,
да в двери стучиться.
Бух! Бух! Бух! Кто-то по хозяйски
забарабанил в дверь.
Обе посерели от ужаса и застыли
посередине комнаты.
- Вона в окно лезьте, - махнула им
рукой бабка. - Идите в лес... К болоту, там все и будет вам...
Только осторожней! Плохое оно болото, чужих сильно не любит. Не
шумите там!
Фигурки исчезли в окне. В дверь вновь
стали ломиться.
- Открывайте! Полиция! - надрывался
чей-то низкий голос одновременно со стуков в дверь. - Открывайте, а
то сломаем!
- Это не ты уж там ломишься, как
окаянный зверь, милый Гнатушка?! - крикнула в ответ бабка. - Твой,
точно твой паскудный голосок! Что же тебя здесь надо
Иудушка?
Добротная дверь, сделанная еще старым
хозяином в пору расцвета его сил, вновь подверглась граду
ударов.
- Открывай, старая карга! - проорал
тот же голос, срываясь на визгливые нотки. - Хватит, попила нашей
крови! Теперь здесь все будет по-германски! Всех мы вас ведьм
постреляем!
- Эх дура, я дура, - вновь заговорила
Милениха, подойдя к самой двери. - Вот этими самыми руками, тебя
паскудника мелкого, держала... Знала ведь, что негодный человечишко
из тебя вырастет! Знала! Надо было прямо там тебя удавить, да вон
собакам бросить! Мамку твою пожалела... А рядом с тобой кто это? Уж
не Митрофанушка ли?
Тот радостно отозвался:
- Ага! Я это, Митрофан!
- Слышь, Гнатушка, дорогой, ты бы
поостерегся, - зловеще проговорила бабка. - Вон на Митрофана
посмотри! Тоже ведь могу сделать с тобой!
За дверью сразу же все стихло. Что-то
зашуршало, потом загремело.
- Кишка у тебя тебя тонка, ведьма, -
раздался, наконец-то, визг. - Не хочешь открывать, ну и хрен с
тобой! Петуха тебе пустим красного! Ха-ха-ха-ха! На,
лови!
Крытый соломой дом занялся в считанные
минуты. Огонь зловеще загудел, втягивая в себя все новые и новые
потоки воздуха. Доски трещали, пузырилась смола, стреляли во всей
стороны щепки.
- Как хорошо-то здесь..., -
раздавалось бормотание у одного из окон, где мелькал чей-то силуэт.
- Хорошо, пригоже... Наконец-то, уйду! А выживите, ха-ха-ха-ха!
Живите! Ха-ха-ха-ха-ха! Живите или растите! Ха-ха-ха-ха! А я
уйду!
С противным треском подломились
прогоревшие толстенные балки и пылавшая крыша рухнула внутрь
дома.